Из дворца Полины вышла за полчаса до рассвета. Ее окружали другие девушки: и аристократки, и простолюдинки. Все они тоже были в простых платьях, но из разной ткани и всех оттенков синего.
Они, с песнями и причитаниями, проводили невесту до небольшого леска, расположенного в самом дальнем уголке дворцового парка. Дальше Лине предстояло идти одной. По традиции этот самостоятельный путь невесты означал ее добровольное согласие на брак.
Саймон, тем временем шел в ту же рощу, одетый в белые брюки и рубашку, в сопровождении холостых парней во всем желтом. Тропинка, по которой герцог должен добраться до центра рощицы была расположена ровно напротив дорожки невесты.
На небольшую полянку в центре лесочка жених и невеста вышли вместе.
Что удивительно, не смотря на выпавшую росу и утреннюю прохладу, ни Лине, ни Саймону холодно не было. Пара встала в центре поляны, мужчина напротив женщины. И Полина во все глаза смотрела на чудо.
Первый, робкий рассветный луч солнца скользнул по небу, а потом вдруг преломился на девяносто градусов и ударил прямо в центр поляны.
- Дай руку, Лина, - Саймон крепко ухватил ладошку девушки и протянул их сцепленные руки прямо в центр столба света.
Мгновение они оба просто смотрели на свет, а потом пришло тепло. Невероятное. Невозможное. Обжигающее.
Полины вскрикнула и попыталась отдернуть конечность, но герцог не дал ей этого сделать. Вместо этого он ухватил ее покрепче и начал говорить:
- Я, Саймон, перед всем светом признаю тебя, Лина, своей женой.
И Полина ответила. Не могла не ответить.
- Я, Лина, перед всем светом признаю тебя, Саймон, своим мужем.
На какое-то мгновение свет стал еще ярче. А потом по сцепленным рукам поползли узоры. Обхватили пальцы, запястья. Дошли до локтевых сгибов и замерли. Несколько секунд и столб света исчез, а вместе с ним и узоры на руках.
- Теперь ты моя жена, Лина. Как насчет поцелуя? – с веселым смешком закончил Саймон.
«Поцелуем дело не ограничиться. Это священная роща Первых Влюбленных Эноса и Амайи. Здесь не только браки заключаются, но первые брачные ночи проходят. Быть здесь – большая честь».
- А как мы?.. Ну… Ты понял,– Полина слабо представляла первую брачную ночь на лесной полянке.
- Тут есть небольшой источник, он довольно теплый. Не замерзает даже зимой, - Саймон повертел свою правую руку, словно бы надеясь увидеть исчезнувший узор.
- Жаль, что он исчезает, - новоиспеченная жена тоже повертела своей ручкой, правда левой.
- Это не навсегда. Смотри, - Саймон взял Лину за руку, узор снова вспыхнул и исчез, как только пара разомкнула руки. – Идем, милая. Я вчера сделал не очень хороший поступок и принес в священное место вино, закуски, полотенца и несколько пледов.
Полина тихонько рассмеялась.
Источник был надежно спрятан от посторонних глаз кустами розовой гортензии. Он представлял собой нечто среднее между ванной и бассейном джакузи. Видно когда-то каменную чашу вручную облагородили. Вода в нем действительно была теплой, градусов за тридцать. И что удивительно, она совсем не пахла серой, воздух был чистым и свежим, чувствовался легкий аромат цветов.
- Здесь красиво, - девушка потрогала пышное соцветие гортензии. – Ты что!
- Что? – Саймон невозмутимо расстегивал последние пуговицы рубашки. – Я только что женился. Все логично. А ты почему просто стоишь?
Пальцы у Лины задрожали. Конечно, у нее были мужчины, но вот у принцессы Эвелины все происходит в первый раз. И снова девушка чувствовала себя двояко. Неуверенность и игривость, стыд и желание, чувственность и холодность. Все смешалось. Принцесса повернулась спиной к мужу и принялась торопливо стягивать с плеч платье, а после и белье. В воду она буквально вбежала.
Герцог Саймон Джулиан Донахью тихонько посмеивался про себя, стягивая брюки. Все-таки как странно складывается его жизнь. Еще какой-то год назад он был категорически против брака, но потом все же поддался на уговоры старого друга и решил рискнуть. Да и как отказать императору? Но пока все, вроде бы, складывается неплохо. И, насколько герцог успел рассмотреть, Эвелина славная девушка. Любопытная, открытая, нежная. Такая… Живая.
Его уже много лет окружали лишь родовитые вертихвостки. Которые только и мечтали выскочить за него замуж, а потом тратить, тратить и тратить его деньги до умопомрачения. Хотя, некоторые предпочитали хвастать титулом или связями. Только Эвелине, этой майской розе, были безразличны и его деньги, и его связи. Ее приданного хватит, чтобы заново отстроить замок Криштер, семейную резиденцию Донахью. И еще останется на интерьер, обслугу и безбедную жизнь, а она все равно почему-то мила с ним, думал Саймон залезая в воду.