Есть хотелось все сильнее, и львинята опять пали духом — они не знали, как покинуть лодку.
В тростниках кричали птицы, вода кишела рыбой, на отмелях жирели моллюски, но вся эта пища была недостижима.
Первым не выдержал Миррик — мальчик никогда раньше не испытывал нужды и страдал от голода и холода сильнее выросших в горах двойняшек. Стуча зубами, ребенок забился как можно глубже под скамью и расплакался.
— Хочу домой… — всхлипывал он, размазывая по щекам слезы. — Мама…
Мирши и Шера не стали его дразнить. Им тоже было плохо и страшно. Львинька забралась к Миррику, обняла и попыталась утешить. Вскоре разревелась и она. Последним сдался Мирши. Наплакавшись, дети ненадолго задремали. Когда они проснулись, вокруг была все та же вода.
— Мы будем плыть, пока не умрем с голоду. — прошептал Мирши. — Или не замерзнем.
Словно услыхав его слова, лодка дернулась и поплыла к берегу. Через лучину она уже ткнулась носом в заросли камыша.
— Ура! — закричали дети и бросились собирать моллюсков. Они ели их тут же, сырыми и пищали от удовольствия. Утолив голод, львинята нашли пару кремней и натаскали хвороста. Мирши сумел добыть огонь, и все трое согрелись у костра.
— До чего же хорошо быть сытой! — промурлыкала Шера, обнимая брата.
Мирши зевнул — его клонило в сон.
— Нам нельзя здесь долго оставаться. — сказал Миррик. — Это опасно!
Шера пожала плечиками и легла.
— Не трусь. — фыркнула она. — Если что, на деревья влезем…
— Если успеем. — настаивал на своем Миррик.
Мирши подумал и поддержал друга.
— Миррик прав. — мякнул он. — Та же рысь прекрасно лазает по деревьям! А у нас даже простой дубинки нет!
Шера растерянно захлопала глазами.
— Тогда что же нам делать? — пискнула она.
— Домой топать, и как можно быстрее. — ответил Миррик.
— А еще лучше на лодке. — предложил Мирши. — Только сначала шесты выломать подлиннее.
Миррик и Шера согласились — по воде было и быстрее, и безопасней.
Найдя подходящие молодые деревца, дети попытались сделать из них шесты, но без инструментов у них ничего не вышло. Пришлось бросить лодку и идти ножками.
Идти оказалось тяжело — берега сплошь заросли камышом и кустарником. Исцарапанные и усталые, львинята прошли совсем немного, когда начало темнеть.
Ночь провели на деревьях и совершенно окоченели.
Миррик и Шера плакали, Мирши злился.
— Нюни распустили! — шипел он. — Плаксы! Девчонки!
— Девчонки! — подтвердила Шера. — Лично я — девчонка! И буду плакать, сколько захочу!
— Ну и плачь! — мявкнул Мирши.
— И буду! — топнула на него ножкой сестра. Она тоже разозлилась.
Большое желтое тело мелькнуло в зарослях.
— Лев! — пискнул Миррик.
Мгновенно позабыв про ссоры и обиды, ребята буквально взлетели на ближайший бук. Лев подошел и долго обнюхивал ствол, но добыча была слишком высоко. Порычав, хищник с достоинством удалился.
— Сытый, похоже… — дрожа от пережитого испуга, мявкнул Мирши.
Слезать вниз не хотелось, но не сидеть же на дереве до ночи? Оказавшись на земле, друзья долго оглядывались и прислушивались, не решаясь отойти от спасительного бука, но вокруг все было тихо.
— Ушел… — прошептал Миррик.
Прижимая ушки и ерошась, львинята продолжили свой путь. Теперь они боялись гораздо сильнее, чем раньше. До полудня детям везло — никакие хищники им больше не встречались. Да и идти стало легче — берег здесь оказался не таким заболоченным. Обедали опять сырыми моллюсками — не хотели тратить время на разведение огня. Поев и немного отдохнув, львинята снова зашагали к родному стойбищу. Все трое заметно хромали, а у Мирши разболелась голова — сказывались полученные побои.
Ночевать решили на земле под сомнительной защитой костра. Миррику удалось подбить камнем утку, и дети изжарили ее на огне. Мирши от еды отказался и почти сразу лег — он чувствовал себя плохо. Миррик и Шера вдвоем прикончили птицу и завалились спать.
Среди ночи львинят разбудили шум и крики. Подскочив, дети увидели незнакомых людей. Полуголые и нечесаные, эти люди выглядели очень дикими. Дикари галдели на непонятном языке и скалили гнилые зубы. Один из мужчин хотел схватить Шеру, но львинька ударила его коленом в пах, вырвалась и и бросилась бежать. Она мчалась, не разбирая дороги, через кусты и камыши, пока не свалилась в заросший тростником болотистый овраг. Здесь девочка затаилась. Она слышала, как преследователи бродят вокруг. Вскоре дикари оставили поиски и ушли, а Шера еще долго сидела в камышах, боясь вздохнуть. Убедившись, что дикари ушли, львинька выбралась из мокрого оврага и влезла на ближайшее дерево, где и провела остаток ночи, дрожа от холода и страха. Утром девочка спустилась на землю и прокралась к месту стоянки. Костет давно потух, а дикарей и след простыл. Миррика и Мирши нигде не было, и Шера пришла к выводу, что мальчиков увели в плен. Львинька осталась одна на чужом кишащем хищниками берегу.