— Пленников привязал. — сообщил он. — Анини сбежала. Дети в лодке. Вави и Лирви не хотят ехать! Все!
Варму подошел к скандалящим львиням, молча сгреб обеих в охапку и потащил к воде. Девушки протестующе завизжали и задергались. Не обращая внимания на удары и укусы, русоволосый отнес львинь в лодку и усадил на скамью. Девушки рычали и скалились.
— Вави, Лирви! — рыкнул варах и хорошенько встряхнул обеих воительниц. — Прекратите!
Вави скинула его руки и прижала уши — она была в ярости.
— Тут мой жених! — выкрикнула она. — Я без него не поплыву!
— Мяви и Рэш тоже плывут! — отрезал русоволосый.
Львиня замотала головой:
— Они не хотят!
— У меня — захотят! — уверил Варму и грозно нахмурился.
К лодке подбежали Рэш с мешком под мышкой и Маваш.
— Все готово. — отрапортовал Мяви. — Можно отплывать.
— Детей считали? — спросил варах.
Рэш кивнул.
— Ну, тогда — вперед! — скомандовал Варму.
Маваш с друзьями подхватили лодки и потащили к воде. Миг — и те закачались на волнах.
— Погнали! — крикнул Рэш, поднимая весло. — Вернемся с подмогой!
— Удачи! — замахал Варму. — Мы будем ждать!
— Хо! — выдохнули гребцы, и лодки помчались прочь. Человек льва вздохнул с облегчением — хоть кто-то из его спутников теперь был в безопастности.
— Мяви! — закричала вдруг Вави. — Мяви! Нет!
Варах увидел, как с одной из лодок в воду прыгнула хвостатая фигурка и поплыла к берегу, и от души выругался — львинен его перехитрил! Меньше через поллучины юный воин уже отряхивался на песке.
— Маваш! — в отчаянии воскликнул русоволосый вождь. — Ты что творишь!
Львинен ухмыльнулся и подтянул мокрые штаны.
— Хотели развлекаться без меня? — фыркнул он. — Не выйдет!
Варму сплюнул и махнул на юнца рукой — он сделал все, что мог.
— Если тебя убьют — у Мирши и Шеры никого больше не останется. — сказал он устало и отвернулся.
Маваш ничего не ответил, подхватил копье и побежал в лагерь. Варах пошел за ним. Пришельцы были уже совсем близко — в какой-то сотне шагов…
Глава 13. Бой Мраха
Маленький отряд сбился в кучку и ощетинился копьями. Человек льва мысленно застонал — их было мало, слишком мало! Что могут сделать двадцать четыре воина против трехсот? Да их просто растопчут!
Желтолицые окружили путников и подняли луки.
«Расстреляют в упор, как гусей! — понял Варму. — У нас даже щитов нет!»
Его охватило отчаяние.
Первая стрела свистнула в воздухе, и один из львинов вскрикнул. Варах услышал, как заскрипел зубами стоящий рядом Миха — упавший был его другом.
— Это конец… — прошептал рыжеволосый вождь. — Нас всех сейчас убьют!
Мрах поудобней перехватил дубину.
— Зато мы умрем, как воины — в бою! — прорычал он.
Следующим упал Миха — стрела пробила ему грудь и вышла с другой стороны. Потом стрелы посыпались градом, и путешественники начали падать один за другим. Варму был ранен сразу в плечо и правый бок, потом дважды — в грудь, но пока стоял. Мрах тоже. У его ног скорчился истекающий кровью Мяви.
Внезапно в рядах желтолицых произошло движение. Вперед выступил седой, но все еще сильный воин с гордой осанкой вождя. Повинуясь его движению, вражеские воины опустили луки.
Вождь желтолицых молча посмотрел на Мраха. Львин тихо зарычал и оскалился.
— Ты! — громко проговорил седой.
Мрах рычал.
— Я хочу с тобой драться! — заявил седой на львиане с сильным акцентом.
Мрах перестал рычать.
— Почему? — спросил он.
— Потому что ты и тебе подобные убили мою семью! Львин фыркнул и взмахнул дубиной.
— Это ложь! — сказал он. — Я не убивал твою семью!
— Отказываешься от поединка? — прищурился седой. — Трусишь!
Мрах зашипел, показывая белоснежные клыки.
— Что будет, если я выиграю? — спросил он.
— Тебя и твоих спутников убьют быстро.
— Тогда зачем мне стараться? — пожал плечами львин.
— Потому что в другом случае мы возьмем вас в плен и убьем медленно. — охотно пояснил седой.
Мрах снова зарычал.
— Хорошо придумано, вождь. — хмыкнул он. — Просто здорово! А если мы не сдадимся в плен? Тогда что?
Седой поднял руку.
— Зря торгуешься, львин. — презрительно скривился он. — Не поможет!
Мрах обиделся и шагнул вперед, на ходу выдергивая торчащую из левого плеча стрелу. Его роскошная грива воинственно топорщилась. Даже раненый, он был великолепен.