— Жаждешь мести?!!.. — проговорил львин сквозь зубы, наступая на чужого воина. — Хочешь боя?!! Хочешь крови?!! Ладно, уговорил! Будет тебе поединок!!!
Желтолицый попятился и оскалился.
— Я не нападаю на безоружных! — прорычал Мрах. — Бери дубину, вождь!
Повинуясь знаку седого, двое желтолицых юношей принесли жуткого вида палицу.
— Я готов! — сказал седой.
И принял боевую стойку.
Два воина застыли лицом к лицу.
— Я убью тебя, львин! — выкрикнул седой и бросился в атаку. Две тяжелых дубовых палицы столкнулись в воздухе. Брызнули щепки — дубина Мраха оказалась прочнее… Седой отлетел в сторону, сжимая в руках бесполезную рукоять. Львин рыкнул и прыгнул следом. Оба покатились по песку. Желтолицый оказался сильным борцом, гибким и вертким. Дважды ему почти удалось поймать руку Мраха в захват, и дважды львин сумел вывернуться. Тогда седой попытался схватить противника за шею, но его пальцы соскользнули по гриве. Мрах рванулся, скинул желтолицего и подмял под себя. Седой брыкался и извивался.
— Вот тебе месть! — прошипел львин прямо в его расширившиеся зрачки и медленно сжал пальцы на горле врага. Седой забился — ему не хватало воздуха. Немного придушив противника, Мрах вскочил и рывком поставил его на ноги. Львин был страшен.
— Вот вам ваш вождь! — крикнул он желтолицым, от души встряхивая поверженного противника. — Вот вам кровь!
Седой рванулся и ударил Мраха локтем в раненое плечо. Львин охнул и ослабил хватку.
— Убью! — взвыл чужой вождь и бросился на пошатнувшегося Мраха. Оба воина снова покатились по земле, рыча и расшвыривая песок. И на этот раз удача оказалась на стороне львина — он снова сумел подмять седого. От души вывернув противнику руку, Мрах уселся ему на спину и гордо вскинул голову.
— Каюк вашему вождю. — сообщил он желтолицым. — Совсем каюк!
Не торопясь, словно смакуя, опьнянный победой львин потянул из-за пояса острый охотничий нож.
— Нет! — вкрикнул Варму и бросился к нему, но пошатнулся и едва не упал. Рука львина с зажатым в ней ножом уже поднималась…
Тонкая фигурка выскользнула из толпы и кинулась к седому — варах узнал Анини. Девушка схватила занесенную для удара руку и рванула на себя. Мрах стремительно обернулся, обнажая клыки — львин был в ярости.
— Нет… — повторил русоволосый.
Анини, отброшенная мощным ударом кулака, полетела на песок. Мрах зашипел и снова поднял нож.
— Не убивай… — простонала девушка, с мольбой простирая к нему руки. — Папа!
И Мрах опомнился. Охватившее его боевое безумие схлынуло, взгляд прояснился. Отшвырнув нож, львин встал и отпустил поверженного седого.
— Я победил! — сказал он тихо. — Можете убивать…
Анини на четвереньках подползла к слабо трепыхающемуся на песке отцу и обняла его. Она плакала.
Мрах сплюнул и, пошатываясь, побрел к все еще стоящему на ногах, утыканному стрелами Варму. Желтолицые смотрели в его медленно удаляющуюся спину.
— Я победил… — шептал львин, обнимая друга. — Победил…
Русоволосый тяжело вздохнул и медленно опустился на землю — он потерял сознание.
Глава 14. В плену у желтолицих
Раненый в живот львинен умирал долго и мучительно, и никто не мог ему помочь. Скорчившись на подстилке из сухой травы, он третьи сутки кричал от боли. Его стоны, то громкие и отчаянные, то тихие и жалобные, сводили с ума. Слушать ЭТО было невозможно, хотелось заткнуть уши и бежать, куда глаза глядят, но бежать было некуда — пещера, в которой держали пленников, была слишком маленькой.
— Мама… — звал в бреду несчастный. — Мамочка… Мне так больно… Мама…
Мяви лежал рядом и страдал. Его грудь стягивала повязка. Юный воин остался жив просто чудом — стрела прошла совсем рядом с сердцем. Львинену тоже было больно и его терзала лихорадка, но все-таки его рана не была смертельной. Юношу мучала жажда.
— Пить… — едва слышно шептал он. — Пить…
Кто-то склонился к Мяви и поднес к его губам свернутый лист. С трудом открыв глаза, львинен узнал Мраха.
— Пей. — велел вождь, приподнимая раненому голову.
Мяви жадно припал к воде.
— Вот так… — вздохнул львин.
Напившись, юноша почти сразу уснул.
— Ты поправишься… — шептал Мрах, с нежностью разбирая его спутанную гриву.
Умирающий львинен ненадолго замолчал, обессилев — ему становилось все хуже и хуже. Мрах оставил спящего Мяви и подошел к нему. Несчастный юноша лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.