Очень часто на лекциях, посвященных магии ловцов, просят пояснить механизм работы ловца, как и почему он способен, будто соединившись с магом в его магической сущности, понять магию и, что еще более удивительнее, подобрать слова и жесты, порой совершенно произвольные и не объединенные никакой логикой, для записи заклинания. Сразу скажу, я не знаю точных ответов на эти вопросы. Конечно, существуют разнообразные теории, и в рамках концепции Битрама-Зирмана и среди приверженцев модели Мары, но они сложны, запутаны и, как признают даже сами составители, очень неоднозначны, поэтому их не включают в общий курс теоретической магии, а преподают исключительно в рамках специальных дисциплин на профильных факультетах. Магия ловцов до сих пор остается темой активных дискуссий, и многие современные академики работают над теми или иными ее аспектами, поэтому нам остается лишь надеяться, что в будущем и эта магическая загадка все-таки будет разгадана.
Грет Ардо улыбнулся, сделал паузу, позволяя ученикам дописать конспекты, после чего достал из кармана пиджака листок бумаги и произнес мягким, распевным голосом.
– «И я словно разглядел во тьме свет. Моя правая рука сама двинулась вверх, а потом упала вниз, будто проведя невидимую границу между тем, кем я был мгновение назад и мной настоящим. Я понял, что изменился и изменил мир. Неуловимо, незаметно, безвозвратно. Мое знание нельзя будет предать забвению, как нельзя пройти под могучими ветрами весеннего Черкерина56 дважды, его невозможно выбелить или стереть из памяти мира. Арто виэ. Оно навсегда. И я почему-то вспомнил далекий Ардан, где гостил когда-то в далеком детстве. Морской край с непонятной крикливой речью, захватывающими закатами и лазурной глубиной мелких бухт, вспомнил темные тени ночи и странную колыбельную матери, которую она всегда пела на своем родном языке. И я понял, что искал». Так писал в своем дневнике ловец Арк Пирв, академик Мары. И это одно из самых точных описаний процесса открытия новой магии во всей истории.
***
Стадион взорвался прощальной волной аплодисментов. Довольные игроки, наконец, перестали дружно кланяться перед трибуной своих болельщиков и, радостно переговариваясь, направились к выходу с поля. Руни последний раз взглянула на товарищей по сборной, легко улыбнулась, застегнула замок ветровки, под которой виднелись яркие изумрудно-синие всполохи игровой футболки и скрылась в приятной темноте длинного коридора, который вел к командному холлу. Ей хотелось побыстрее уйти отсюда.
– Эй, Линдон, – громкий, грубоватый голос Аклера Куна застал ее врасплох.
– Да? – Руни развернулась, она до сих пор находилась в коридоре, а узнаваемый даже издалека силуэт младшего тренера маячил где-то в самом его конце, так что ей пришлось говорить громко.
– Не дождешься Ронтона? – Кун оказался рядом с ней спустя несколько секунд.
– Нет.
– Ясно, – младший тренер кивнул. – Не забывай, тренировка завтра по расписанию.
– Хорошо.
– И еще, тебя, – Кун махнул рукой в сторону холла, – кажется, дедушка ждет.
– Дедушка? – Руни удивленно нахмурилась.
– Озмар Линдон, – уточнил Кун и, развернувшись, пошел назад к полю. А Руни в спешке побежала в холл.
Дедушка, и правда, был там. Он стоял недалеко от входа в раздевалки и лениво рассматривал исчерканную маркером доску, на которой Варде Ронтон в пятницу пояснял игрокам тактические выкладки на предстоящий матч. Карен и Никор, сидящие рядом на диване, во все глаза разглядывали необычного гостя, но Озмар Линдон будто даже и не замечал этого.
56
Ветер, дующий у северных берегов Брогана несколько дней весной каждый год и изменяющий течения в регионе так, что плавание становится настоящей рулеткой и испытанием даже для самых опытных моряков.