В ту же минуту Маграу, наконец, перестала откровенно разглядывать студентов и, сухо улыбнувшись, поздоровалась.
– Иром, – она скрестила руки на груди. – И так, Нулевые кодексы. Что вы знаете об этом самом без преувеличения значимом магическом законе? Уверена, ха-х, довольно немного.
Она усмехнулась.
– Нулевые кодексы были приняты несколько месяцев после окончания Темных арков и ознаменовали собой начало новой эпохи в жизни не только Литернеса, но всего мира. Проект Нулевых кодексов разрабатывался в движении сопротивления задолго до свержения Скейлера, как вы помните, упоминания о них есть в «Словах конца и начала», однако конечный вариант текста был предложен уже непосредственно специально созданной для этого редакционной комиссией. Нулевые кодексы по своей сути необходимы для закрепления самых базовых правил общественного порядка, прекращения бесконтрольных столкновений между противниками и сторонниками нового режима и повышения безопасности.
Профессор милостиво замолчала на пару секунд, давая студентам хотя бы шанс, чтобы записать ее слова, а затем продолжила, расцепив руки и положив ладони на край стола.
– Следуя классификации Боргера-Элдека, Нулевые кодексы частично затрагивают три рода магии: магию мыслей, ситенары, материи – и полностью запрещают еще один, магию вещей. Или, если говорить простыми словами, не используя деление, боевую магию и магию вещей.
Нулевые кодексы делают недопустимым применение большинства боевых чар, связанных с физическими, моральными увечьями, таких как, например, оглушения, болевые удары, «лабиринты», физические иллюзии «на другого». В тексте закона нет непосредственного перечисления запрещенных заклинаний, в отличие от более поздних актов, вместо этого там закреплены признаки, критерии, определяющие принадлежность конкретных чар к боевой магии и меры наказания за их применение. Стоит заметить, трактовка некоторых пунктов Нулевых кодексов даже в наши дни не приведена к единообразному виду и допускает серьезные разногласия, что постоянно вносит долю смятения в работу следственного аппарата Службы и Общего суда. Настоятельно предлагаю вам убедиться в этом, ознакомившись с оригинальным текстом кодексов самостоятельно, и желательно до того, как они попадутся вам на экзамене.
По аудитории пробежал привычный, нервный шумок, который Ильга Маграу также привычно проигнорировала.
– Боевая магия – могущественное и страшное оружие, в руках умелого мага она может предстать перед миром как единственное спасение, но она же всегда способна на убийство. Отсутствие реального опыта применения заклинаний, использование новой, часто экспериментальной магии, самоуверенность, алчность и неутолимое желание наживы унесло множество жизней в Темные арки, именно поэтому члены сопротивления ограничили боевую магия в первом же серьезном законе, принятом после их победы, что полностью согласуется с регламентами «Слов конца и начала», а потом спустя несколько лет фактически полностью запретили ее для обычных жителей.
Тогда, в первое полугодие после войны, Нулевые кодексы были встречены обществом с восторгом. И, полагаю, никому не покажется это странным: измотанные люди хотели мира и покоя, поэтому степень одобрения закона приближалась к ста процентам, и некоторые теоретики права считают, что именно такая лояльная реакция граждан, их поддержка, еще более возросшее доверие, после вступление в силу Нулевых кодексов обеспечили редакционной комиссии, а потом и Первому Парламенту огромные законотворческие возможности в будущем.
Профессор нахмурилась, будто с недовольством, и снова сомкнула на груди руки.
– Как я уже упоминала, боевая магия – не единственная, кого коснулись Нулевые кодексы. После окончания Темных арков не только она стала ассоциироваться со злом, бесчинствами, абсолютной, неконтролируемой властью, тиранией и магическим хаосом. В этом плане у боевой магии всегда был куда более серьезный конкурент, а именно – магия вещей, дейро. Во многом благодаря этому сейчас и мы воспринимаем её негативно, остерегаемся, возможно, боимся.
Память о Скейлере превратила магию вещей в страшного монстра, спрятавшегося в самом темном углу самой темной комнаты, там, куда люди даже не желают смотреть из-за собственного страха. Но на самом деле, и вы должны помнить это всегда, магия вещей всего лишь магия, она безлична и абстрактна, нейтральна, она лишь инструмент, и только маг определяет, с какой целью он будет ее использовать. Аналогично боевым заклинаниям в «Словах конца и начала» магию вещей было решено контролировать ради поддержания общественного порядка, безопасности, стабильности государственного режима. Однако конечный текст кодексов полностью запретил ее применение.