Она словно помешалась на магии. Постоянно намекала на что-то, о чем видимо не могла сказать напрямую, пыталась узнать его мнение или впечатлить новой информацией. И это дразнило, раздражало, а иногда откровенно бесило. Но Ал не мог винить ее – если бы не договоренности с Эфом он и сам бы был таким же. Он видел, что она не понимает его поведения, не принимает его, беспокоится, замечал ее настороженные, напряженные взгляды, нервные движения, такое недоверие было неприятным, даже унизительным, но Ал покорно терпел и продолжал упорно гнуть свое. Ради нее, ведь Эф до сих пор ничего не знает. И Ал всеми силами старался не допустить, чтобы брат пронюхал про то, что он скрывает.
А он со своей стороны пытался вести себя максимально естественно. Сыпал шутками, смеялся, рассказывал истории из детства, показывал любимые места в городе. Они обсуждали книги, фильмы, школу, учебу, родственников и однажды даже три дня подряд говорили про трибол. Ал до сих пор широко улыбался, когда вспоминал то, как Руни так старалась втолковать ему правила, что практически врезалась лбом в уличный столб, благо он вовремя сообразил, что к чему и успел оттащить ее в сторону. А потом они дружно хохотали и чуть не угодили под мобиль…
Она поведала ему все про лиги и чемпионаты, знаменитые клубы, команды, колледжи, объяснила смысл позиций игроков, тактик и схем игры, так что в конце третьего вечера Ал осознал, что непременно хочет попасть на какой-нибудь классный трибольный матч, чтобы увидеть это все вживую и на примерах. А Руни заявила, что считает это его желание собственным личным достижением.
С ней было легко, весело, тепло. И Ал отчаянно пытался не разрушить хрупкое равновесие и гармонию их встреч, хотя понимал – однажды ему придется рассказать ей правду про себя, Эфа, Филиса, про клуб, про то, что случилось в прошлый месяц. Он до дрожи боялся непонимания, боялся того, что она отвернется и уйдет, и этот страх разбивал в пух и прах всю его решительность каждый раз, когда он пытался завести разговор на эту тему. И, казалось, Руни замечала недосказанность.
– Что читаешь?
Громкий голос дедушки заставил девочку вздрогнуть. Она сидела за большим, круглым столом на кухне и, потягивая из стакана холодный лимонад, бегло изучала взятую в библиотеке книгу, а дедушка только вернулся со стадиона. На нем был обычный спортивный костюм, потрепанные белые, летние кроссовки на мягкой, широкой подошве, легкая свободная футболка с выцветшим логотипом «Альстена». Его волосы, седые, кое-где уже совсем белые, но по-прежнему густые и пушистые, смешно торчали в разные стороны. Видимо, он здорово устал за день, поэтому немного прихрамывал и тяжело выдыхал.
– Да, так… – Руни аккуратно прикрыла рукой текст. – Ерунда.
На самом деле ничего такого в книге не было, обычный учебник по теормагу, который им рекомендовали на курсах. На почему-то ей не хотелось, чтобы дедушка видел его. И он не стал расспрашивать, лишь загадочно улыбнулся, лукаво покосился на внучку и как ни в чем не бывало отправился к подставке с чистыми кружками, налил себе остывшего чая, после чего, напевая под нос заковыристую мелодию какой-то старой песни, уселся напротив Руни.
– Дома сегодня?
– Да, – Руни закрыла книгу и повернулась к дедушке. – Бабуля ушла в гости, сказала передать тебе, что ужин на плите.
– Ужин? – дедушка развернулся и опытным взглядом оценил содержание оставленной сковородки. – М-м-м, это хорошо. А ты, поела уже?
– Не-а, – Руни покачала головой. – Не хочу.
– Ну, значит нам больше достанется, – усмехнулся дедушка. – Сейчас Джо зайдет. Мы, кстати, не помешаем твоим занятиям?
– Да, я так, смотрела просто, – отмахнулась Руни, убирая книгу со стола и поднимаясь на ноги. – Пойду, наверное, прогуляюсь до магазина. Тебе надо что-то купить?
– Если плитку шоколада захватишь, буду благодарен, – ответил дедушка.
– Ола! – кивнула Руни. – Через полчаса вернусь, – на всякий случай предупредила она и вскоре уже вышла из теплого, светлого дома на вечернюю прохладу темной улицы.
Ближайший магазин располагался всего в сотне метров, но Руни решительно шагнула в противоположную от него сторону дороги. Ей надо было побыть одной, надо было подумать в тишине, прийти в себя. Сегодня в университете у нее чуть опять не случился приступ паники, а все из-за того, что она по ошибке приняла какого-то незнакомого парня за агента Службы. Браза, ей только на секунду показалось, а сердце уже чуть не выпрыгнуло от страха из груди… Почему же она так боится?