– Словом, такое под силу только природным магам вещей, – вместо этого, ворча, закончил он. – Поэтому очевидно должны были сработать индикаторы магии вещей…
– И они сработали! – торжественно подтвердил Влад, поворачиваясь к Эфу. – Я же говорил, а? Все, теперь официально подтвердили! – он в победном жесте вскинул вверх руки. – Ола! Да, это она!
Но в ответ следователь лишь устало опустил голову, молча уставившись на переливающуюся в лучах солнца гладкую, холодную металлическую поверхность миниатюрного кубка. Он ведь знал, что так будет, всегда знал, так почему же теперь ему настолько тяжело… Браза…
К горлу подступили горькие, обидные слезы, однако Эф сдержался. Он еще раз опустился и кончиками пальцем тронул фигурку, будто не мог поверить в ее существование, а потом, расправив плечи, поднялся и спокойными, уверенно трезвыми глазами посмотрел на Влада.
– Теперь, она – твоя, вен, – тяжелая ладонь следователя легла на широкое плечо агента. – Удачи…
Добавил Эф грустным голосом и, поджав губы, быстрым шагом под удивленными взглядами других агентов направился прямиком к границе защитной сферы.
Заполненный практически до отказа большой домашний стадион «Альстена» взорвался волной криков – так болельщики на трибунах встретили финальный свисток судьи, ознаменовавший окончание трудного, но в конце концов – победного для хозяев матча нулевой лиги между «Альстеном» и «Оастом». Да, игра сегодня выдалась на редкость напряженная, интересная и захватывающая.
Седовласый, помолодевший от разворачивающихся еще буквально несколько секунд назад трибольных баталий второй тренер «Альстена» – Озмар Линдон, в привычном для себя форменном тренерском костюме – зелено-сине-белом с эффектным серебряным гербом на груди и рукаве, радостно кивнул своему неизменному коллеге, хорошему приятелю, а по совместительству первому тренеру клуба Нику Кримеру, и затем крепко обнял его, поздравляя с успешным матчем. Кример в ответ широко улыбнулся, поправил рукой сбившуюся прическу, промокнул блестящие капельки пота на покатом, высоком лбу, застегнул пуговицу слегка помявшегося элегантного пиджака, после чего легким, пружинистым шагом вышел за пределы тени, отбрасываемой полукруглым тренерским навесом, и принялся благодарить за поддержку болельщиков клуба, а потом поздравлять подбежавший к нему членов команды.
Озмар Линдон тем временем даже не сдвинулся с места. Сложив на груди руки и привалившись спиной к одной из железных опор, старый тренер с довольной улыбкой наблюдал за своими и чужими игроками. Приятная, томная усталость после напряженной игры потихоньку наполняла его тело, а разум, наоборот, становился быстрым и ясным, поскольку больше не было необходимости постоянно думать, просчитывать, прикидывать последствия того, что разворачивалось прямо перед глазами на поле. Озмар Лидон чувствовал себя одновременно удивительно бодрым, подстегнутым радостью одержанной победы, и ужасно утомленным из-за пережитых волнений и нервных переживаний. Он любил ощущать подобную, странную двойственность, ведь она приходила лишь с окончанием интересных, трудных матчей, которые не забывались сразу после выхода со стадиона. Однако сейчас старый тренер как бы ни хотел, не мог полностью насладиться долгожданной, честно заработанной победой. Ведь его мысли то и дело словно нарочно возвращались к старшей внучке. Он не знал ничего из того, что вчера обнаружили агенты Службы (а они ведь точно что-то обнаружили…), и подобная неизвестность очень сильно его тревожила.
Все эти дни, начиная с начала лета Озмар постоянно замечал обращенные на него любопытные, оценивающие взгляды, слышал краем уха, как в тренерской коллеги за его спиной обсуждают судьбу внучки. «Я слышал, она…», «да, он вообще не изменился», «хорошо держится», «удивительно, как он может оставаться спокойный, когда в семье такое…» – подобные фразы, произнесенные чуть ли не шепотом, с украдкой и с настороженными оборотами, на какое-то время превратились в постоянных спутников старого тренера. И с виду он действительно не особо заметно реагировал на происходящее, однако внутри у него все кипело от страха, бессилия, от изматывающей неизвестности и обидной злобы. Хоть он и не признавался никому, ему очень не хватало жены, ее суетливой, ласковой заботы, ворчания по поводу беспорядка и разбросанных вещей; веселой младшей внучки – непоседливой выдумщицы и фантазерки, с которой он так любил гулять в окрестностях Чертрива, рассказывая придуманную практически на ходу волшебную сказку про древних, всесильных магов; замкнутой, немного холодной, умной дочери, их долгих, громких, совместных бесед о магии и артефактах, становящихся особенно занимательными, когда к ним присоединялся ее добродушный, заводной, энергичный, рассудительный муж; ему не хватало и Руни, пусть он порой сильно злился на нее за весь этот кавардак, который она им устроила. Однако в то же время Озмар Линдон прекрасно понимал, что ему лучше оставаться здесь – в Альстендорфе, рядом с любимой работой, клубом, стадионом, рядом с игроками и коллегами, ставшими ему уже почти родными, с лучшим другом Джо. В Ардане он никогда не найдет себе покоя, несколько лет назад он уже пытался, и тогда все закончилось большим семейным скандалом.