– Ясно.
После чего, все еще сопровождаемый ансамблем из любопытных взглядов, стал потихоньку, слегка пошатываясь, двигаться к границе защитной полусферы.
Густые зимние сумерки за окном заставили Джо оторваться от своих гнетущих мыслей, встать с кресла и включить свет. Стоило только тонким, морщинистым пальцам старого тренера коснуться заменяющего заклинание артефакта, как яркие, теплые лучи потолочной лампы мгновенно прогнали темноту из небольшого кабинета: на деревянном паркетном полу заиграли веселые световые блики, разноцветными пятнами раскрасили стены, фотографии в рамках, развешанные медали, блестящие кубки, дипломы и благодарственные письма за стеклами, корешки книг, ровными рядами расставленные на полках. Джо оглядел комнату тяжелым, часто мигающим взглядом, потом вернулся в свое любимое кожаное кресло с протертыми подлокотниками, положил руки на стол, снова посмотрел на обстановку в кабинете. Как же его раздражал этот глупый свет!
Решительным движением тренер вновь поднялся на ноги, нервно стукнул ладонью по другому артефакту. Комната в ту же секунду провалилась в синевато-черную темноту.
– Так куда лучше, – кивнул сам себе Джо, успокоенный плюхнулся на мягкое сиденье рабочего кресла и вернулся к размышлениям.
Сегодня около полудня на стадионе к нему подошел Озмар Линдон. Глубокие морщины, в обрамлении темных кругов, лихорадочный взгляд зелёных глаз выдавали крайне обеспокоенное состоянии друга, так что Джо сразу взял его под локоть и увел под трибуны в тренерское помещение, благо там никого не было.
– Вчера между Мираном и Альстендорфом оборвались пути перемещения, – сообщил Озмар глухим, монотонным голосом на одном дыхании. – Из-за, кажется, ситенарного сдвига где-то в лесу. В том же месте, сработала ее ….
В груди друга вдруг что-то странно заклокотало, и он, не договорив, навалился на вовремя сообразившего и подставившего плечо Джо. Мужчины простояли так несколько минут, прежде чем Джо аккуратно поинтересовался.
– А что Служба? Они нашли там что-то серьезное? Они нашли там…
Озмар выпрямился.
– Они нашли … прорыв, – он произнес последнее слово одними губами.
Джо помнил, как после этого друг бессильно замолчал, а потом поднял полные боли и страдания глаза и с какой-то полубезумной надеждой уставился на него, будто ожидая, что Джо сейчас сделает или скажет волшебное слово, и неподъемный груз навалившегося горя мгновенно испарится из жизни Озмара Линдона. Но Джо только виновато отвел жалеющий взгляд.
Старый тренер даже теперь внутренне содрогался от этих воспоминаний.
Но Джо был уверен в том, что его друг ошибается в выводах. Уверен, потому что ему было известно то, что не знал Озмар Линдон. Джо опустил глаза и посмотрел на свои еле различимые в темноте руки – они слегка подрагивали и казались странно чужими. Он должен начать действовать. Пора, пришло время, настал час… Морщинистые, согнутые пальцы нервно дернулись. Джо тяжело вздохнул, решительно повернул голову, поднялся на ноги и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Ярко освещенные магическими огнями фонарей улицы Неймара на первый взгляд пустые и безлюдные, словно сдавшиеся невидимому, могучему врагу, тонули в бесконечных, яростных порывах колкой снежной метели. Но здесь, прямо посреди темного неба, под защитой древних, неугасаемых веками чар, было странно спокойно, тепло и по-своему уютно, даже несмотря на леденящие кровь завывания непокорного, северного ветра.
Где-то далеко, а на самом деле всего в паре кварталов на Периодической башне тихо пробили часы. Черный, неподвижно застывший практически посреди воздушного моста силуэт еле заметно шелохнулся – поприветствовал своего внезапно появившегося, но ожидаемого гостя.
– Амерта рино96.
– Амерта рино.
Разнеслось в наполненном свистом, скрипом и громким, протяжным шелестом воздухе.
– Вы поговорили с ними?
– О, да, разумеется.
– Полагаю, они согласны?
Черная тень медленно, но уверенно склонила голову.
– Что ж, тогда у нас найдется еще несколько других вопросов для обсуждения, – заметил гость.
– Уверена, вы правы.
Черная фигура снова повернулась к распростертому около ног заснеженному городу.
– Тридцать два, четырнадцать, восемь, шесть?
– Тридцать два, четырнадцать, восемь, шесть.
… на территории небольшого, академического городка по старой традиции до наших дней сохранилась принятая еще в древние времена на севере система обозначения домов и кварталов. Обычно, называя свой домашний адрес житель Неймара говорит собеседнику три или четыре, реже пять цифр. Первая – номер квартала, который в городе порядка шестидесяти, вторая – номер дома, третья – этаж и четвертая – номер квартиры. Для удобства ориентации нумерация построек в пределах одного квартала производится по условным линиям, начиная от левого края и кончая правым снизу вверх, при этом первая цифра в обозначении дома – это идентификатор линии, а последующие – собственный номер строения…