– И здесь мы вольно или невольно возвращается к тому, с чего начинался наш разговор, – учитель вновь перевел взгляд своих холодных, серых глаз на Руни. – Если ключом является маг вещей, то сертэ – замочная скважина, в которую этот ключ следует вставить и повернуть. Однако…
В его левой руке ярким лучом блеснула вспышка, и комната вокруг мгновенно погрузилась в темноту
Серый камень старых стен… Мягкость ковров… Тишина… Барашки пыли в клубах напитанного кровью прозрачного воздуха, покорно следующего за бесшумно раскрывающимися створками тяжелых, дубовых дверей… Последние лучи алого заката…
Прежде чем сделать шаг, он оглянулся. Оглянулся, зная, что не вернется…
Оглянулся ради них. И они приняли это с покорной благодарностью.
Нога, медленно оторвавшись, погрузилась в обволакивающую глубину ковра. У бедра блеснула черная грань металла. Еще шаг, и двери за спиной сомкнулись с тихим едва различимым шелестом.
Он ждет его.
Волна внутренней паники на секунду заволокла взор мутной пеной, однако тут же отступила.
Разве он сомневался в этом?
Иначе не были бы надеты на его руки сейчас кроваво красные перчатки убийцы, а его ученики не лежали бы мертвыми где-то среди многочисленных коридоров, вместо того чтобы стоять в нескольких метрах по другую сторону дубовой двери старых королей? Разве иначе…
Первым он заметил тень: серо-синее пятно на цветном гербе, а затем только фигуру: высокую, горделиво-спокойную, слегка худощавую, с широкими плечами и крупным торсом, узкими бедрами и ногами, явно не привыкшими к длинным пешим походам; облаченную в традиционный костюм академиков и высших магов Мары, который был умело скроен из превосходной ткани, украшен изящным ручным шитьем и дополнен королевской мантией, закрепленной на плечах, как и положено царственным особам Мирана; среди волнистых локонов густых, темных, седых волос блестел тонкий обруч, на тонких пальцах сверкал перстень… Достойный наряд для смерти короля и мага. Лучший наряд…
Он не собирался сопротивляться. Сжимающие оружие пальцы медленно раскрылись, однако звук падающего металла не разрушил тишину покоев, в сумерках больше похожих на склеп.
Черная вспышка, сверкнув, устремилась вперед, и их взгляды встретились…
– Я ждал тебя. Потому что только так мог заполучить сертэ. Только так мог встретиться с ним. Идеальный ключ для замка. Вторая половинка моста, соединяющая параллели. И теперь, когда ты принес его, все свершиться.
– Что свершиться?
Однако в ответ лишь торжествующая улыбка осветила скрытое в тенях лицо.
Картина застыла перед ее глазами, и вскоре реальность неторопливо просочилась сквозь умелую иллюзию.
– Он пытался сделать это, Руни, – голос учителя громом зазвучал в ушах. – Он пытался сместить баланс, он догадался, как сделать это первым. Однако ошибся. Ему не хватило времени. Он умер слишком быстро, умер с горьким осознанием насколько был близок и какой дорогой оказалась одна единственная неточность в идеальном, кажется, плане. Однако он успел показать мне путь, отдав разгадку в руки врагу. И, полагаю, моя долгая жизнь – это и есть его завещание нашему миру, его великое наследие. Бесценное наследие величайшего мага.
Руни опустила глаза: ее руки, лежащие на бедрах, слегка подрагивали. Ей было страшно, снова, всегда. Она не скрывала этого. Но в такие моменты, когда она начинала думать, страх становился особенно глубоким и сильным.
Ты должна будешь оставаться живой Руни. Я сделаю все для этого, но и ты сама, асзентэ, должна не давать себе умереть, даже если меня в один момент вдруг не окажется рядом. Ты должна будешь оставаться живой. Иначе во всем другом не останется смысла. Ты должна оставаться…
… живой, – ее губы дрогнули.
У нее еще есть время подумать. Однако, хочет ли она поступить по-другому?
Вылет навеса над верхними рядами трибун надежно укрывал ее своей плотной, темной тенью, однако она все равно переживала, что он заметит. Он – далекая фигура на залитом светом поле, бывший лучший друг…
– Бывший, – Руни даже произнесла это слово, такое горькое и немного обидно осуждающее, прислушиваясь к тому, как странно оно звучит в ее мыслях. Особенно рядом с именем Грэма.
А ведь когда-то, несколько лет назад они вместе бегали на этом самом поле…
Руни отлично помнила тот вечер: радость движения, азарт игры, приятную усталость в разгоряченном теле, мягкую колкость травы на нежной коже щек, свой собственный смех, звоном раздающийся в ушах, и темно-серые глаза, будто смотрящие глубоко-глубоко внутрь нее.