Декольте украсило колье из фальшивых камней, очень похожих на натуральные — и на те, что в Часовых башнях. Одеяние завершил темно-синий плащ, такой же, как и у Лентины. Лентина — в снежно-белом атласном платье с серо — стальным воротником и с подобным ожерельем.
Когда все закончили свои туалеты, еще раз обговорили план действий. На площадь нужно было попасть как можно более незаметно — для этого и необходимы плащи, в которые можно закутаться. Хотя слишком прятаться тоже не стоило, могли что-нибудь заподозрить и утащить опять же в ту самую Тайную канцелярию, а там господин Магистр уж позаботится обо всех спасителях Мира… Прибыв к Дворцу Примов, после праздничных увеселений, и процедуры символической передачи власти будущему наследнику, необходимо было попасть на частный прием, на котором Примы с новорожденным царенком на руках отвечают на любые задаваемые вопросы.
Селена вела за руки Эйба и Мирру, Лентина — Кира и Марка, Вальд шел чуть впереди, с восторгом разглядывая все, что попадалось на пути. Лишь строгий наказ матери «не задавать вопросов», удерживал его от расспросов, мальчик присутствовал на празднике в большом городе впервые в жизни.
Собственно, он и городов-то раньше не видел — вся его предыдущая жизнь прошла среди диких, которые городов не строили. Вокруг бурлил карнавал, по случаю представления наследника город не скупился — бродячие артисты давали представления на предмагазинных площадках тут и там, переодетые горожане веселились напропалую, в фонтанах вместо воды текло вино, аромат которого разносился далеко вокруг, одуряя в наступающей жаре. Жареное мясо, от запаха которого текли слюни, всевозможные фрукты, овощи, пестрота всевозможнейших товаров — все, чем богат Мир, было сегодня здесь. После Торговища, где товары сбывались за границу, блангоррские празднования в честь представления наследника были следующими по популярности среди клана купцов — торговля случалась такой, что только успевай поворачиваться.
Перед выступлением Прима, до того, как все высокопоставленные господа соберутся на площади, толпы народа развлекались представлениями: танцы, песни, состязания, фокусники, гимнасты — кого только не было. В этот день даже тиманти могли выступать на площади, конечно же, не в своей родной ипостаси, но были допущены к празднованию.
Праздник близился к своему апогею. Глашатаи на всех углах оглушительно орали традиционную формулу, которая звучала перед церемонией признания новорожденного царенка:
— Всех граждан Мира и гостей его приглашаем к Пресветлому Дворцу славных наследников небесного Прима! Касты и кастыри, свободнорожденные господа!
Прим всемогущий, отец небесный, передает отцу мирскому свое дитя — новорожденного царенка. Славься всемогущая Семерка, прошедшая путь мирской и помнящая о детях своих!
К дворцу Примов тянулась огромная вереница желающих поглазеть на великое чудо — появление говорящего младенца. Это зрелище не приедалось — как же, воплощение того, что боги еще живы и посылают своего сына к ним, ничтожным мирянам. Это, знаете ли, как-то бодрит, что ли. Внушает страх перед неизбежной карой, если грешен вдруг — есть кого бояться, да и есть перед кем каяться; если праведен — можешь рассчитывать на признание заслуг.