Тяжелые для Мира времена творили чудеса, правитель вновь стал более человечным — за последнее время он смог проявить такие эмоции, которые ранее никогда у Примов не замечались, а может быть, в них просто надобности не было, в эмоциях тех.
— Для наших маленьких ключников нужны сопровождающие, которые будут, так сказать, носильщиками и защитниками. Вот теперь вы, достопочтенные кастыри, можете предложить любые кандидатуры — кроме, конечно своих, негоже оставлять касту на произвол судеб. Прошу выбирать своих выдвиженцев тщательнейшим образом — они, прежде всего, должны любить детей и защищать их даже ценой своей жизни — никто из ключников не должен потеряться или погибнуть. Сегодня мы окончательного решения принять не можем — нет Маршалла и Магистра. Завтра утром будет проведена церемония, кандидаты принесут требуемые клятвы и обеты, и смогут участвовать в Совете.
Посему, за поздним временем, предлагаю Совет закрыть, окончательное решение примем завтра. Дети, Селена и Лентина — прошу вас как можно тщательней подготовиться к путешествию, изучить карты, схемы — любую информацию, которая может вам пригодиться. Прима поможет вам в сборах.
Капитанам объявить сбор всех рыцарей, приготовить единорогов к полету.
Мать Оливия, поспешно подойдя к Эйбу, обняла мальчика и сообщила девушкам, что сегодня ее кровник будет ночевать в их храме, где она будет готовить его к дороге. Мирру забрал почтенный Голдман. Марк, Вальд и Кир остались с девушками — их подготовкой собрался заняться Ди Астрани. Все разошлись, в замке снова повисла предгрозовая тишина. Прим и капитаны ушли в Тайную канцелярию — общаться с пленником. Селена хотела было напроситься с ними, но потом передумала, решив, что с этим справятся и без нее. Жизнь в замке, в городе уже начинала напрягать. После бескрайности пустынь, бушующих волн морей и озер, бесконечности лесов и лугов ей, давно уже негорожанке, здесь становилось тесно. Хотелось ехать или, на крайний случай, идти куда-нибудь. За городскими стенами она чувствовала себя взаперти. Думалось — скорее бы в дорогу. Предчувствие скорой дороги заставляло вздрагивать от нетерпения, как норовистую лошадку, которую неумеха-всадник пытается подчинить, а ей так хочется на волю — без упряжи, без седла, без всадника. Трепетало в глубинах сердца радостное ожидание встречи с Аастром. Огорчало лишь, что Вальд будет путешествовать без нее — сомневаться в его способностях и возможностях не приходило ей и в голову, но сердце матери — оно всегда сердце матери. Лишь лицо рыцаря отвлекало от радостных мыслей и не давало покоя. Лицо того, который сейчас находился на попечении повитух, приводящих его в чувство, мелькало занозой перед внутренним взором. А пока она послушно шла за кастырем астрономов, держа за одну руку Вальда, за другую — Марка.
Ди Астрани привел своих спутников в Часовую башню столицы, рядом с которой он проживал. Несмотря на поздний час, детям разрешили не спать, стремясь как можно полно подготовить их для предстоящих испытаний.
Астроном и его гости вошли в кабинет, который служил и для работы и для отдыха. В кабинете все стены были увешаны полками для великого множества книг. Небесный глобус стоял в центре огромного круглого стола из черного дерева, телескоп на массивной треноге, уставившийся в окно, темно-зеленый ковер на полу, стулья с резными спинками — из этого же черного дерева. Стол завален чертежами Блангорры, Часовых башен всех упомянутых на Совете городов, еще какими-то схемами, списками, рисунками. Сначала расселись вокруг стола. Спохватившись, Ди Астрани поинтересовался, не голодны ли гости. Дети дружно закивали — в Замке они сдерживали голод, чувствуя важность момента. А сейчас все были свои, кастыря астрономов они давно уже признали «своим дядькой», который «не важничает», и перед которым можно не стесняться, хоть он и кастырь. Астроном повел их в кухню, которая была одновременно и гостиной — слуги, положенные кастырю по должности, уже ушли. Дом был пуст, заботливая кухарка, зная о том, что хозяин частенько работает по ночам, оставила приготовленные кушанья на плите, в которой еще тлел огонь. Общими усилиями накрыв на стол, расселись и принялись за позднюю трапезу. Мальчишки негромко галдели, обсуждая прошедший день, пробуя все, что предложил гостеприимный хозяин. Кир тоже пытался участвовать в общей беседе, что-то объяснял, рисуя в воздухе руками. Лентина улыбаясь, смотрела на детей и думала, о том, что у детства есть неоспоримое преимущество — вот же недавно видели, как смерть ходит рядом, как гибнут те, с кем успели подружиться, ожидали, что скоро наступит и их очередь. Но вот избежали гибели и уже могут смеяться и не думать о том, что скоро снова туда, где страшно, и можешь не вернуться или кто-то из тех, кто так тебе дорог, больше никогда не вернется. А они сидят и смеются, словно ничего не было ранее и дальше — только радость, и счастье пойдет с ними рядом. Селена сидела молча, задумчиво копаясь в тарелке, уставившись на колышущееся пламя в камине. Она была какая-то тихая сегодня, да и вчера на Совете отмалчивалась почти все время. Ужин закончился до того, как потухли последние угольки в камине. Расходиться не хотелось, но ночь не была бесконечной, нужно было еще так много сделать. Прибрали за собой, решив сейчас отдохнуть пару-тройку часиков, а потом встать и приступить к сборам — обучениям на посвежевшую голову. Укладывались спать в гостиной, в которой на полу были такие мягкие ковры, что больше ничего и не нужно было стелить.