Аделия Брэмсвок»
Салли испуганно оглянулась на сестру и быстро выполнила приказ.
- Это, каким же образом тебе поможет записная книжка? – проворчала девочка, пряча туго замотанный тканью стакан в шкаф, за коробки с обувью, для надежности обмотав его бечевкой. – Нигде без своей упорядоченности не может.
Салли задвинула коробки на место, закрыла дверцы и задумалась.
«Я начала говорить сама с собой. Это симптом чего-то нехорошего», - решила она.
Внизу раздались шаги: кто-то поднимался по лестнице. Саломея задернула шторы и поспешно покинула комнату сестры, чтобы столкнуться в коридоре с Луизой.
- Доброе утро, мисс Саломея. Мисс Аделия проснулась?
- Она решила поспать подольше, и просила передать, что ей нездоровится, - избегая прямого ответа, сказала Салли. Она и вовсе не соврала: девочка передала то, что велела сестра, и Адель действительно решилась на долгий сон. – Беспокоится не о чем, Адель…
Весьма кстати со стороны комнаты раздался грохот, словно кто-то запустил подносом в стену.
- Мистер Артур проснулся, - вздохнула Луиза. Милая заботливая горничная относилась к молодому господину с безграничным терпением, но настроение это ей не улучшало. – Сейчас я помогу умыться мистеру Артуру и принесу завтрак мисс Аделии.
- Ох, сегодня он разбушевался, - спокойно, насколько это было возможно, и сочувственно произнесла Салли. – Давай я сама принесу завтрак Адель. Она просила не беспокоить ее и не открывать штор.
- Мигрень? – сострадательно свела рыжеватые брови Луиза.
Салли закатила глаза. Луиза ободряюще улыбнулась и поспешила к комнате Артура.
За день Саломея навещала сестру четыре раза, и не из желания поддержать маскировку, а чтобы проверить состояние Адель и, чего уж таить, заглянуть в книжку, в которой как по волшебству появлялись карандашные рисунки и заметки.
Вечером весь дом наконец-то отдыхал после трудного дня: мистер Брэмсвок – младший, капризничавший гораздо меньше в присутствии родителей, теперь сковывался лишь своей болезнью – едва жар спадал, весь особняк сотрясался от его визга. Не было и Аделии, которая одни коротким взглядом образумливала брата до состояния контролируемой истерики.
Саломея еще раз проведала сестру, забрав с собой дневник дяди, и ушла в свою спальню. При тусклом свете настольной лампы она собралась погрузиться в вспоминания. Сэр Артур был неплохим художником, его наброски выглядели очень реалистично, Саломея заметила это, когда впервые просматривала дневник. И тогда ее взгляд зацепился за очень живой и очаровательный набросок девочки с короткими тонкими хвостиками.
Салли пролистала несколько страниц и нашла тот самый рисунок. Подчерк дяди змеился вокруг изображения и оставлял ощущение чего-то теплого и уютного: буквы стали круглее, строчки не скакали, исчезли завитки, молнией выскакивающие над и под строками.
«16 сентября (год неразборчиво). Осень в этом году очень теплая, Мелли счастлива, как никогда, а Джэймс ведет себя как (далее тщательно зачеркнуто). Я задержусь на неделю, возможно даже больше, эта капризная принцесса просто покорила мое сердце! Такой непокорный характер и необычный взгляд на вещи! Ох, непросто будет ей в старой, доброй, скучной Англии».
Салли присмотрелась к рисунку: девочка с хвостиками лежит животом на качели и смеется. Юбка немного задралась, и бантик на одном из хвостов сполз ниже, чем другой. Саломея задумалась, но так и не смогла вспомнить, когда она так качалась на тонких канатных качелях: у них ведь всегда была изящная кованая в саду.
«Дели и Мелли великолепно смотрятся вместе. Как сестренке удается бегать за этим сорванцом в юбке с таким животом? Амелия – удивительная женщина, добрая и сильная. Мы все надеемся, что у Дели будет братик, наследник нашей семьи».
Если Мелли – это Амелия, то Дели – вполне может оказаться Аделией, решила Салли. Но поведение сестры ее удивило: с самого детства Адель являлась сосредоточие упорядоченности и послушания, по крайней мере, по рассказам родителей. Салли улыбнулась и углубилась в чтение.
Из литературного тумана ее вырвал непонятный шум в соседней комнате. Саломея быстро набросила на плечи халат и вышла в коридор. В синеватом полумраке коридора ничего не двигалось, но она все равно захватила с собой лампу, ходить даже по своему дому в темноте Салли боялась. Шум повторился. И доносился он из комнаты Аделии.
Салли осторожно открыла дверь: спальня озарена светом свечей, шкаф открыт, и кто-то с азартом роется в куче вещей, выставив наружу свой тыл.