- Что? Нет, я не это имел в виду! – спохватился Реми, поворачиваясь к сидящему на плече Варфоломею.
- Так, быть может, снизойдешь до объяснения старой глупой птице? – еще ехиднее сказал ворон.
Реми отвернулся и теперь смотрел на Саломею, пытающуюся поймать шуструю Адель. Девочка пряталась за валунами и обстреливала сестру мелкими камушками. Салли ругалась, уворачивалась и неумолимо сокращала расстояние до убежища Аделии.
- Я путешественник, - начал юноша, не глядя на ворона.
- Продолжай, - кивнул тот.
- Пожалуй, стоит начать заново: я исследователь, - помотал головой Реми. – После второго эликсира твоя смерть отодвинется, но станет необратимой. То есть, получив долгую жизнь, и умерев, ты уже точно не вернешься в мир живых – будь это летаргический сон или временная смерть при тяжелой болезни. Те, кто идет сюда ничего не знает об этом мире, и я его изучаю.
С этими словами он вытащил из сумки на поясе большую тетрадь и быстро пролистал ее, даже не удосужившись взглянуть, смотрит ли ворон. А он смотрел! Черные блестящие глаза птицы не могли передать эмоций, но воздух вокруг пернатого тела почти зазвенел от удивления и любопытства.
- Как тебе удается? Я хочу сказать, если ты просто коснешься первого эликсира после возвращения из этого мира, он сразу измениться! – воскликнул Варфоломей. – Да, он будет незакончен, но это будет второй эликсир, и ты попросту не вернешься!
- Все очень просто, - Реми спрятал тетрадь. – Я жду две недели, печать исчезает и эликсир чист.
Ворон открыл клюв и замер. Салли удалось поймать Адель, и теперь она уговаривала сестру, что-то быстро и эмоционально объясняя. Девочка ковыряла землю носком ботиночка и упрямо поджимала губы, временами мотая головой.
- Как ты узнал об этом? – наконец спросила птица, закрывая клюв.
- Отец рассказал, - Реми прищурился, словно вглядываясь во что-то далекое и невидимое. – Он много раз путешествовал, записи начал вести именно он. Я подрос, и он стал брать меня с собой. А потом он не вернулся.
Варфоломей неловко переступил с лапы на лапу.
- Вы похоронили его?
- Да. Много времени уже прошло, - отозвался Реми.
- Ты надеешься его встретить? – спросила черная птица.
- Возможно, - понизил голос юноша, потому что к ним шла их спутница с сестрой.
Салли подбежала к заговорщикам, волоча за руку Адель.
- Ну и морока с ней! – пожаловалась девушка. – Так, теперь все как договорились, так? – Салли за руку вывела перед собой сестру.
- Аделия Брэмсвок, - девочка сделал книксен и, подумав, прибавила. – Добрый вечер.
- Реми Леду, - поклонился юноша, легко улыбаясь. Грусть и разочарование исчезли из его голоса и лица, словно кто-то смахнул пыль метелкой. Ворону это не понравилось.
- Господин Варфоломей, ворон, - представила Саломея замешкавшуюся птицу.
Варфоломей галантно поклонился.
- Добрый вечер, юная леди.
- Мисс Аделия согласилась составить нам компанию, если принц ее покатает, - сообщила Салли, очень выразительно глядя на Реми.
- Вот как? – улыбнулся юноша, возвращая выразительный взгляд девушке. – Принц ни за что не откажет в удовольствии таком милой мадемуазель.
С этими словами Реми присел на корточки и помог Адель забраться к себе на шею, с которой успел вспорхнуть недовольный ворон. Варфоломей, сделал круг над головами путешественников и полетел вперед, точно зная, что его подопечные идут следом.
- А почему принц Реми назвал меня «мадемуазель»? – спросила Дели, колотя ножками по груди Реми и оставляя пыльные следы на куртке.
- Потому что мадемуазель еще не замужем, - терпеливо пояснил он.
- У нас в Англии говорят – «мисс», - сообщила Адель, вертя головой. Просто сидеть на месте для нее не представлялось никоим образом. – Принц - француз?
- Именно так, мадемуазель, - теперь Реми уже улыбался.
Маленькая Адель хоть и оказалась крайне несобранным, беспокойным ребенком, все же обладала удивительным обаянием и была весьма смышлёной девочкой, с которой даже взрослому человеку приятно поговорить.
- А почему я тебя понимаю? Ты говоришь по-английски? – от удивления Адель забыла «титул» своей лошадки.
- Просто мадемуазель говорит по-французски, - с улыбкой ответил Реми, осторожно огибая довольно глубокую трещину. Земля под их ногами стала суше, ее поверхность местами растрескалась, расколы уходили далеко вниз, да так, что ничего не было видно, даже если подсветить факелом.