Покосился на такую же мрачную Тайру, глядящую на мальчишку с яростью. Вот уже кто точно не будет против посмотреть на все это.
Кей же испуганным взглядом смотрел то на неё, то на меня, жавшись к стене, и совершенно не зная, что от нас ожидать. Буквально на языке ощущал пряный и ароматный вкус его страха, отчаяния, и безумной, до искр в глазах искренней надежды на что-то.
Все ещё чувствуя, как бешенство буквально расползается по моим венам, порталом призвал в руки магическую плеть, даже сам не понимая, как у меня это получилось — до этого я не перемещал предметы просто силой желания, но да дьявол с этим, потом разберусь чего ещё я не знаю о собственной магии, и сурово глянул на мальчишку.
— В позу, — заморачиваться с объяснениями не стал. В конце концов, до Тайры я вообще никому и ничего не объяснял. Поняли — отлично, нет — их вина, я все равно заставлю понять.
Кей же, со страхом посмотрев на мою руку с зажатой в ней массивной рукояткой плети, гулко сглотнул, заставляя чуть ли пить его ужас, но тем не менее буквально вжался в ближайшую стену, вставая ровно под наказание, а не просто трах.
— Сотня. Считаешь, — озвучил.
Можно было бы добавить ещё сотню-другую за дебилизм, но лучше я растяну его мучения ещё и завтра на тренировке. До утра спина все равно окончательно зажить не успеет, а нормативы выполнять придется со всем усердием. Хмыкнул.
Первый замах вышел даже чересчур сильный, но руку сдерживать таки не стал, от души прогоняя через плеть все свои страхи и ярость, кровавыми болезненными полосами на спине оставляя все это на теле любовника.
— Кричи, что же ты, не сдерживайся, — неприятно ухмыльнулся, выслушав полузадушенное «один» от мальчишки. — Я хочу слышать, как тебе больно.
Ощутил мрачное согласие с моими словами и действиями рядом, краем глаза наблюдая за Тайрой, подошедшей чуть ближе и занимающей чуть более удобный пост для просмотра кровавой сцены.
Второй удар, кажется, был даже сильнее чем первый, таки заставив Кея закричать от скручивающей его боли. Злость ещё никуда не делась, но я и не рассчитывал, что она испарится.
Как он мог? Я защищал его зад целый год, заботился, занимался, а он, по сути, предал, даже не попытавшись сказать о приставаниях жрицы! Ещё несколько сильных ударов, вышибающих слезы, крики и такую сладкую сейчас боль.
Где-то на пятидесятом ударе чуть замедлился, давая мальчишке отдышаться, чем и воспользовалась Тайра…
Глава 31. Маркус
Девушка подошла ближе, с мрачным удовлетворением осматривая раненую спину парня. Ощущал, как глубоко внутри неё клубилась точно такая же как у меня ярость. А ещё сила буквально рвалась наружу, заставляя мельчайшие волоски на теле вставать дыбом от… предвкушения, мрачного, злого азарта. Прикрыл глаза, впитывая это ощущение, которое мне несомненно нравилось. Острая грань предательства ломала не только мое сердце, заставляя дышать глубже, стараясь избавиться от так мешающей сейчас боли.
Внимательно наблюдал как Тайра осторожно коснулась рукой ещё пока целой полоски кожи на спине. Её сила все же проступила наружу, касаясь поджатых кончиков пальцев ног Кея неосязаемой плетью, поднялась выше, усиливая страх и отчаяние и без того глубоко переполнявших мальчишку.
Светлые кончики пальцев спустились на рваную плетью рану, пачкая совершенную кожу кровью. Кей обернулся, чтобы с ужасом понаблюдать за тем, как Тайра, мечтательно зажмурившись, облизала пальцы. Кажется, в сердце заискрило сильнее, рождая в душе незнакомые ранее чувства. Ощутил, как жгут силы девушки стал материальнее, обвиваясь вокруг тела мальчишки, словно лиана. В глазах Тайры можно было увидеть все то же безумство, что управляло ею при казни Давроса.
Снова чистые пальцы коснулись спины, провели по самой глубокой ране, заставляя тягучие капли крови побежать по её руке вниз, к локтю, а оттуда на подол некогда белоснежного пышного свадебного платья. Ужас мальчишки можно было пить вечно, дрожь тонкокостного тела стала ощутимее, сильнее, словно он находился не в теплой комнате, а среди снежной пустыни. По давно уже мокрым щекам, не переставая, текли теплые струйки слез Кея, но сейчас парень боялся даже всхлипывать, прикусывая губы до крови и беззвучно рыдая, отчаянно страшась спровоцировать Тайру одним неосторожным звуком, жестом, движением. Зелени глаз мальчишки уже давно не было видно — все поглотил чернеющий ужасом зрачок.