МУЖЧИНА. Они живые.
СЕДОЙ. И слава тебе Господи!
ЖЕНЩИНА. Родик, ты что, правда…
СЕДОЙ. Катя, замолчи! Ты что не видишь? Мы ведь все ему подыгрывать должны! А вот нет, брат! Надоело. Короче так. Хочешь здесь остаться, оставайся. Хочешь домой вернуться, давай нас быстрее вспоминай, радуйся, можешь даже заплакать. У тебя получится. Вот. Мы со своей стороны тоже радуемся, забираем тебя и про эти полгода мы забываем. И забываем по настоящему, не так как ты… Ты меня понял?
Мужчина молчит.
СЕДОЙ. Помнишь, я с Люсей жил, а потом собрал чемодан в один день и на север уехал?
Мужчина отрицательно качает головой.
СЕДОЙ. Ой, прости я забыл про твою амнезию. Моя первая жена Люся… Она тебя очень любила. Так вот. Мне там тесно было, а я ведь человек деятельный… Я ей говорю – «поехали вместе, я здесь задыхаюсь», а она ни в какую. Я её три года упрашивал. Новая жизнь! На новом месте! А человек хотел всю жизнь из окна кухни на дерево смотреть! На которое мусор кидали, оно всё в пакетах целлофановых было. Там даже всю зиму чьи-то штаны провисели, их ветром как флаг мотало!
Девушка прыскает от смеха в кулачок. Мужчина смотрит на неё и как-то виновато улыбается.
СЕДОЙ. Но я ведь до последнего бился! Я хотел, чтобы мы вместе были! Я даже с севера за ней приезжал, деньги пачками рассыпал! А она сидит и в это окно пялится. Так вот и сидит там до сих пор. А у тебя здесь даже окна нет… Вот не помню, кто сказал, но хорошая фраза – « Если будешь что вспоминать, постарайся не завыть»…
МУЖЧИНА. В коридоре окно есть. Большое…
СЕДОЙ (вздыхает). Вот и чудно. Катя, ты что-то хотела спросить у него?
ЖЕНЩИНА. Родик, поехали домой… (Встает). Я не знаю… Я исправлюсь, вот увидишь… Я буду жить твоими интересами. Я ходила на курсы, нас там учили, как правильно строить отношения в семье. Я даже диплом получила. Там такие интересные занятия были, мы все по кругу рассаживались…
СЕДОЙ. Перестань чепуху молоть!
ЖЕНЩИНА. Знаешь, мы тебя всё равно ждать будем. Я и Надя…
Женщина садится и закрывает лицо руками. Мужчина растерянно смотрит на седого.
СЕДОЙ. А Надя это она, да… (Показывает на девушку) Твоя дочь. Здорово, правда? Помнишь, как пеленки стирал, купал? Такие вещи не забываются… Ну, ты у нас, правда, особый случай…
ДЕВУШКА. Пап, а я соревнования выиграла. А ты не верил, а я выиграла. Теперь в Мюнхен поеду, на отборочные, а если и там выиграю, то меня в сборную возьмут. А через год в Австралии чемпионат. Представляешь?
СЕДОЙ. Надя, он ликует.
ДЕВУШКА. Ты нам, правда очень нужен сейчас. Дядя Боря, он просто с виду такой строгий, а на самом деле очень переживал за тебя. Мы все постараемся, чтобы тебе хорошо было с нами, как раньше…
Девушка встает с кровати, подходит к мужчине и обнимает его. Тот стоит, безвольно уронив руки, только пальцы приходят в некоторое движение. Женщина плачет. Седой вздыхает, и отворачивается к стене. Мужчина мягко отстраняется от девушки..
МУЖЧИНА. Я вот что хочу сказать… Я вас совсем не помню… вы очень хорошие люди… Я постараюсь вас полюбить…
Женщина вскакивает с кровати, подбегает к мужчине и обнимает его и девушку. Руки мужчины напрягаются, пальцы сжимаются и разжимаются, осторожно и неумело он обнимает женщину и девушку. Седой встает, подходит к ним и, похлопав несколько раз мужчину по спине, выходит из помещения. Тут же входит врач, некоторое время молча смотрит.
ВРАЧ (тихо). Екатерина Сергеевна, извините бога ради… Уже можно идти оформляться, вас там уже ждут…
ЖЕНЩИНА. Да-да… Спасибо… (Вытирает рукой глаза) Пойдем Родик, пойдем родной…
Мужчина, женщина и девушка направляются к выходу.
ВРАЧ. Родион, до свидания.
МУЖЧИНА. До свидания.
ВРАЧ. Не поминайте лихом.
Мужчина виновато-растерянно улыбается и кивает. Выходят. Врач подходит к столику. Достает сигарету. Закуривает, кладет пачку на стол. Входит седой, достает из пачки сигарету, разминает её и нюхает.
СЕДОЙ. Всё равно курить буду.
ВРАЧ. Не смешно.
СЕДОЙ. Вчера после премьеры на банкете выпил рюмку, чувствую всё – если не закурю, сдохну. Пошел в курилку постоял две минуты, полегчало. Так можно?
ВРАЧ. Тоже ничего хорошего.
СЕДОЙ. Слушай, а как они его в Германию будут оформлять?
ВРАЧ. Да уже всё готово. Это же по линии «Психиатрия без границ», там всё и паспорт и визы.
СЕДОЙ. Дожили, сумасшедших из страны вывозим.
ВРАЧ. Не сумасшедших, а больных, не вывозим, а спасаем. Ну а что ему здесь светило? В стационаре он на других глядючи, за месяц бы овощем стал. Повезло ему, прямо скажем…
СЕДОЙ. Баба вроде хорошая.
ВРАЧ. Да…
СЕДОЙ. Не могла себе немца найти что ли?
ВРАЧ. Не знаю. Первой позвонила, как только про него прочитала. Даже фотографии не видела. Потом переехала в этот Плохинген, чтобы никто его с толку не сбил… говорит, всё сделает, чтобы на поправку пошёл. А зачем ей все это, я не знаю… Ну, был бы, правда, хоть знакомый какой, а так абсолютно посторонний…
СЕДОЙ. У него вообще шанс есть?
ВРАЧ. Здесь главное чтобы не прогрессировало. Хоть как-нибудь затормозить. Ну а всё остальное…
СЕДОЙ. Ясно. Приходи на спектакль. Хвастать не хочу, но вроде как получилось.
ВРАЧ. Верю. Я твой старый поклонник.
СЕДОЙ (смотрит на часы). Ну ладно мне пора…
ВРАЧ. Давай дядь Борь. Спасибо тебе большое.
СЕДОЙ. Да ладно, сочтемся. Ты же если что мне местечко здесь выделишь?
ВРАЧ. Без проблем, прямо в этой комнате. Хочешь, хоть завтра переезжай…
СЕДОЙ. Я подумаю. Слушай, а вот эта кассета. Ну, которую мы для тебя в театре записывали… ну эта, где бабка, дед… Дай мне её послушать, а? Ночью не спится, буду ставить, там хорошо как-то так…
Врач подходит к столику, щелкает клавишей магнитофона. Делает недоверчивое лицо, заглядывает в магнитофон, щелкает его крышкой. Удивленный поворачивается к седому.
ВРАЧ. Хм… Я же ей вчера здесь оставлял… ничего не понимаю… Неужели?
СЕДОЙ. Что?
ВРАЧ. Он её с собой забрал (Улыбается).
СЕДОЙ. Зачем? Давай отберем пока они здесь.
ВРАЧ (весело). Не надо. Это хорошо, это очень хорошо…
СЕДОЙ. Не понимаю, ты чего радуешься, другой кассеты ведь нет… Это же опять всё заново записывать.
ВРАЧ. Да хер с ней! Новую запишем.
Занавес.