Но первый взлет Загребской школы, ее "золотой век", означенный главным образом именами "старшей четверки", закончился. Владо Кристл уехал за границу, Никола Кастелац занялся на студии административной работой, Мимица и Вукотич стали проявлять повышенный интерес к "большой" игровой кинематографии. Поле деятельности было предоставлено более молодому поколению, представители которого были до этого на вторых ролях. Им выпала задача сделать следующий шаг, сказать новое слово в развитии Загребской школы.
Впрочем, содружество загребских мультипликаторов таково, что в нем никогда не возникало деления на мастеров и подмастерьев — каждый обязан был делать свое дело на высоком уровне мастерства. И это помогало быстро выдвигаться новым мастерам, предлагавшим свои оригинальные режиссерские решения и не гнушавшимся никакой черновой работой, коль скоро она связана с качеством фильма.
Как правило, способности художника, аниматора, режиссера и сценариста объединялись в одном лице. Возникла характерная для современной мультипликации вообще и для Загребской школы особенно концепция авторского мультфильма. "Рисованный фильм, — говорит по этому поводу Вукотич, — перестает быть индустриальной продукцией и все больше становится подлинно авторским творчеством"[84].
Даже те, кто, как Боривой Довникович, еще в 1950 году были убеждены, что Дисней исчерпал все средства выразительности рисованного фильма, в общей атмосфере творческих исканий обращаются к новым формам. Вместе с другими Довникович выступает в своеобразном киносборнике из четырех микрофильмов (каждый длительностью около трех минут) "Рисованный квартет" (1964) — со своеобразной шуткой-новеллой "Без названия", не лишенной, однако, сатирического жала и представляющей собой образец предельно лаконичного выражения темы, столь характерного для концепции "редуцированного фильма". В ней всего один персонаж — музыкант. Он уже приготовился начать свой концерт, но тут на экране появляются титры — подписи и звания многочисленных сотрудников: "зам.", "пом.", "зав.", "нач." и т. д., — представителей всей иерархической лестницы бюрократического аппарата. Они мешают ему, и он вынужден вступить с ними в настоящее сражение, как если бы это были сами их носители. И в тот момент, когда он, казалось, уже вышел победителем из этой борьбы и может начать свое выступление, возникает последняя надпись: "Конец".
Довникович, блестящий карикатурист и мастер комического трюка, в то же время тонко разрабатывает характеристики персонажей и ситуации, в которых они действуют. В его шуточном фильме "Любопытство" (1966) рисованный персонаж сидит в сквере на скамейке, положив рядом с собой бумажный пакет, невозмутимо взирая на то, как в него пытается заглянуть каждый из проходящих. В конце пакет эффектно лопается под ударом хозяина и мы узнаем, что он был пуст, так же, как и любопытство прохожих.
Постепенно от подобных построений режиссер переходит к все более значимым и социально острым фильмам, хотя и не теряющим своей основанной на трюках, заразительно веселой комедийности. Нередко он кладет в основу картины парадоксальный сюжетный ход, целиком строит ее на допущении невероятного. Характерна в этом отношении созданная им совместно с советским режиссером В. Котеночкиным и группой художников-мультипликаторов студии "Союзмультфильм" картина "Странная птица", в которой весь комедийно разыгранный переполох в мире пернатых вызван тем, что вместо птенца из яйца "вылупляется" будильник. За каскадом "развлекательных", по-диснеевски лихо закрученных трюков проступает, однако, серьезная мысль о необоримой силе материнства, действующей по своим высоким законам, невзирая ни на что.
Достаточно серьезен по идее веселый фильм "Крек", названный так по имени лягушки, вместе с которой новобранец Мак приезжает служить в армию. Комедийное "вмешательство" маленького прыгающего существа, всячески охраняющего своего друга от безудержного солдафонства и тупой муштры, насаждаемой капралом, помогает создать иронически острое антимилитаристское произведение.
Но несомненно, наибольшая в этот период удача режиссера — фильм "Любители цветов" (1970), удостоенный "Гран при" в Кракове. В этой картине гротеск Довниковича достигает высокого совершенства. Невероятное, парадоксальное служат глубокой и актуальной мысли. Между тем пружина действия чрезвычайно проста, хотя и закручена в своей комедийной напряженности "до отказа".