— Фантазёрка, — длинно выдохнула Стэва и с грустью добавила: — как и твоя мать.
Отстранившись от неё, Янта лукаво прищурилась.
— Но она ведь нашла отца и была с ним счастлива.
— Была, — глухо отозвалась женщина, согласно кивнув, после чего развернулась и ушла в кладовую.
А девушка осталась стоять, гадая, удалилась та из-за объёма работы, которой, как казалось, меньше не становится, или из-за нечаянно затронутой тоски, навечно поселившейся в душе.
Глава 3
Пара дней пролетела почти незаметно. В рабочей суете и забирающих остатки сил рутинных занятиях, Янта едва успевала позаботиться о себе и бабушке, но умудрялась при всём этом сохранить хорошее настроение. Ведь, как ни крути, ярмарка, с сопутствующими ей музыкантами, трюкачами, воздушными шарами и цветными флажками, всегда была праздником. И, сколько бы ни было в эти дни работы, она всё равно найдёт время, чтобы пройтись по торговым рядам, послушать музыку на площади и угоститься какой-нибудь необычной едой. Может даже купит себе что-нибудь на память.
В первый ярморочный день Тишгород оказался переполнен людьми. Во всех более-менее приличных постоялых дворах и тавернах не было ни одного свободного места. На узких улочках едва можно было пройти, не столкнувшись ни с кем локтями. На выделенной для приезжих торговцев большой площади палатки стояли так тесно друг к другу, что один прилавок почти перетекал в другой. В разнообразии товаров можно было захлебнуться.
В травнической лавке Стэвы поток клиентов не иссякал с самого открытия. Один за другим, её посещали жители близлежащих деревушек и соседних городов. Среди них белыми воронами выделялись гости издалека. Смуглые, черноволосые южане были замотаны в десятки слоёв пёстроцветной ткани. Они задавали тысячу и один вопрос о свойствах товаров, нюансов хранения и прочем. Серьёзные северяне оценивающе осматривали прилавки цепкими взглядами льдистых глаз из-под, зачастую нахмуренных, кустистых бровей. И ни капли не сомневались в выборе, без торга оплачивая необходимое.
Почти никогда к Стэве не заходили жители восточной империи. Но в этот день, к своему удивлению, Янтарэлла увидела на пороге пожилого посетителя с востока. Низенький старичок щурил свои и без того узкие глаза, привыкая к сдержанному освещению в лавке после яркого солнца снаружи. Клиновидная полностью седая борода, за малым не доходящая до груди, казалась продолжением его чуть вытянутого лица. А седые волосы на голове были собраны в аккуратный пучок.
В какой-то момент Янта обеспокоилась тем, знаком ли ему вентарийский язык, на котором говорили в её королевстве. Но когда он без налёта акцента задал вопрос о том, во время какой лунной фазы был собран мятный корень, опасения тут же улетучились.
Она как раз заканчивала обслуживать гостя с востока, когда Миксул переступил порог травнической лавки. Приветливо поздоровавшись со Стэвой, на что та улыбнулась и благосклонно кивнула, он тут же подошёл к Янтарэлле.
— Здравствуй, — мягкая улыбка преобразила черты его лица, отчего парень выглядел более открытым и доброжелательным.
Окинув взглядом посетителей, которых в обеденное время стало чуть меньше, он поинтересовался:
— Ты готова прерваться на обед?
Простой вопрос поставил девушку в тупик, так как, общаясь с покупателями, она совершенно не заметила подкравшегося полудня. Растерянно смотря в голубые глаза парня, она пыталась придумать себе причину не идти с ним. Но голос Стэвы отрезал путь к отступлению.
— Можешь идти, дорогая. Пару часов я как-нибудь справлюсь без тебя.
Оглянувшись на неё, Янта прожгла бабушку негодующим взглядом, а когда резко оборачивалась к парню, то краем глаза заметила, как он губами бесшумно поблагодарил травницу. Решив, что ещё припомнит ей это, Янтарэлла кивнула Миксулу.
— Возьму сумку и идём.
А через две четверти часа, уныло ковыряя вилочкой воздушное пирожное, вдруг чётко осознала, что устала улыбаться Миксулу. Что только теряет с ним время. В «Сытой кошке» было не протолкнуться. Но им каким-то чудом удалось занять столик в углу у окна. В которое Янта теперь смотрела, отчаянно желая уйти с этого недосвидания. Миксул был очень мил с ней. Он спрашивал о работе, о том, что её увлекало, и чем бы она хотела заняться в свободные дни. Внимательно слушал и, казалось, запоминал. Его шутки были забавными и остроумными, а комплименты уместными и сдержанными. Но она смотрела в его светлые глаза и не чувствовала влечения.