Однако Glencore также понимала, что скоординированное сокращение добычи маловероятно. Компания рассчитывала на сеть высокопоставленных контактов в Москве еще со времен Марка Рича, и теперь они снова оказались на высоте. Будучи ключевым партнером ОПЕК, Россия должна была участвовать в любом совместном сокращении добычи. Но контакты Glencore говорили ей, что Москва категорически против идеи сокращения добычи.
Торговый дом начал готовиться к тому, что мир захлестнет нефть. Его трейдеры в Сингапуре начали обзванивать брокеров, чтобы нанять корабли, готовые принять на борт волны нежелательной нефти. Это была точная копия сделки, которую Энди Холл осуществил три десятилетия назад. Только теперь масштабы были еще более гигантскими. В марте Glencore арендовала "Европу", крупнейший в мире нефтяной танкер, способный хранить 3,2 миллиона баррелей нефти под палубой, длина которой превышает высоту Эйфелевой башни.
Однако даже Glencore не предвидела масштабов грядущего краха. К середине марта неуступчивость России ввергла ее в ценовую войну с Саудовской Аравией. Вместо того чтобы сократить добычу, Эр-Рияд увеличил объем прокачиваемой нефти. И в то же время страны по всему миру начали вводить драконовские ограничения в попытке побороть коронавирус. Эффект от того, что миллиарды людей по всему миру внезапно остались дома, трудно переоценить. Спрос на нефть просто иссяк. В обычные времена при сильном спаде мировой спрос на нефть мог упасть на 4 %, а теперь, когда самолеты были посажены, заводы закрыты, а центры городов опустели, он упал на 30 %.
Для нефтяного рынка это был катаклизмический момент. Дело было не только в том, что цены на нефть падали. Резервуары для хранения нефти заполнялись почти до краев, и производители опасались, что им придется прекратить работу просто потому, что некуда будет девать нефть. Нефтяные компании были в отчаянии. Мы исчезнем как отрасль, как угольная промышленность", - предупредил Скотт Шеффилд, глава американской сланцевой компании.
С 60 долларов за баррель до появления вируса цены на нефть упали до менее 30 долларов, а затем и до менее 20 долларов. А затем, на несколько часов в апреле, товар, который Теодор Вайссер вывез из Советского Союза, который Марк Рич покупал и продавал в разгар войн и эмбарго, который был настолько желанным, что его называли "черным золотом", стал буквально ничего не стоить. В некоторых частях света, например в Техасе, сердце сланцевой революции в США, нефти было столько, что ее нельзя было отдать. На короткий период времени цены на нефть упали ниже нуля.
И тогда в дело вступили сырьевые трейдеры. Как и Энди Холл в 1990 году, они покупали нефть и хранили ее, используя фьючерсный рынок для фиксации прибыли. С флотилией крупнейших в мире танкеров, которые нужно было заполнить, трейдеры Glencore объехали отчаявшихся американских нефтедобытчиков, скупая нефть повсюду - от месторождений Баккен в Северной Дакоте до бассейна Пермиан в Техасе и Нью-Мексико. Из сланцевых скважин Glencore отправляла часть нефти по трубопроводам на танкеры, ожидавшие у побережья Мексиканского залива, а оттуда - на более крупное судно New Comfort, которое проплыло полмира до Малаккского пролива, расположенного у берегов Сингапура. Там оно выгрузило свой груз американской нефти в огромный корпус судна Europe.
И тогда Европа ничего не сделала. Когда Glencore покупала нефть у сланцевых производителей Баккена и Пермиана, ее себестоимость составляла всего 10 долларов за баррель. Но ситуация на рынке была настолько экстремальной, что фьючерсы на поставку спустя всего три месяца торговались по цене в три раза выше. Glencore оставалось только купить нефть, хранить ее и продавать фьючерсы, и она утроила бы свои деньги. Даже с учетом расходов на аренду танкеров и финансирование закупок нефти торговый дом получал прибыль в размере 50-100 % от сделок. 48 И вот "Европа" стояла на якоре, превратившись во временный остров в Малаккском проливе - и в денежный станок для Glencore.
Затем, когда спрос начал восстанавливаться, Glencore начала сворачивать торговлю. Страны Азии пережили первую волну пандемии более успешно, чем их коллеги на Западе, и их экономика способствовала подъему на нефтяном рынке. Европа находилась как раз в подходящем месте. В начале июля миллион баррелей его груза был перегружен на другой танкер и отправлен в порт Онсан в Южной Корее, где находится один из крупнейших в мире нефтеперерабатывающих заводов.