Заметив состояние стажёра, гид замолчал, озабоченно присмотрелся к нему и тут же отреагировал.
- Ты что, болеешь? Есть одно средство. Заодно и посмотрите его действие на практике.
н повёл нас мимо ещё не осмотренных экспонатов к серебристому конусу, стоящему в конце зала.
- Ремница всем помогает, - объяснял он по дороге. - Она лечит людей и живые организмы, чинит приборы. Полезная вещь в хозяйстве.
Виталик, увидев подозрительный агрегат, начал было упираться, но гид мягко, но настойчиво подтолкнул его к конусу.
- Ремница ещё ни одному забредышу не повредила, - заверил он, пробегая пальцами по конусу.
По ремнице пробежали разноцветные искры от вершины до основания. Мешки под глазами у Виталика немедленно пропали, на щеках заиграл румянец. Стажёр с удовольствием потянулся и улыбнулся:
- Как заново родился!
- Ещё бы! - ответно просиял Лар. - Ремница тебе заодно и гастрит вылечила. Хочешь, я тебя ещё под молодилом подержу? Хотя ты и так молодой...
- Спасибо, не надо, - вежливо отказался стажёр.
- Молодило - тоже вещь нужная. Она омолаживает не только людей и живность, но и изношенные детали у механизмов восстанавливает. Хотя кто в наше время использует механику...
- А есть у тебя что-нибудь для оживления мёртвых? - спросил я с издёвкой. Просто надоела самоуверенность этого юного гладиатора; страшно хотелось, чтобы у него хоть на этот случай не нашлось нужной штуковины.
н изумленно поднял брови:
- Конечно есть, восстанова! Она может не только оживлять мёртвых, но и восстанавливать утерянное навсегда. Например, сломал ты в детстве какую-нибудь любимую игрушку, её дематериализовали... Хотя, зачем слова, давай я тебе покажу лучше в действии.
- Нет, нет, спасибо! - испугался Виталик, наверное, представив, что гид пригласит нас на какое-нибудь кладбище-полигон для демонстрации. - Мы верим!
- А про следопричу слышали? - не смутившись моментально заговорил гид, указывая куда-то в конец зала. - Хорошая штука. Сперва следствие получаешь, а потом причину должен сделать.
- Следствие в кредит, - пробормотал я.
- Что, прости? - уставился на меня Лар.
- Да так, вспомнилось...
- Так вот, нужно, например, тебе вырыть яму. А настроения копать нет. Берёшь следопричу, и яма появляется. Только одно условие: потом ты должен её вырыть.
Я не совсем понял, как можно вырыть уже вырытую яму, но не удержался от вопроса:
- А если не вырыть?
- Как это? - удивился Лар.
- Ну, яма появилась, а рыть после ты не стал.
Гид сообщил с тревожными интонациями:
- Этого делать нельзя. Парадокс причинно-следственный может возникнуть.
- Понятно, - вздохнул я. - Нет в мире совершенства.
Так мы бродили чуть ли не целый день. У меня уже подкашивались ноги, и я, глядя на бодрого Виталика, пожалел, что тоже не воспользовался ремницей. Моя таблица пополнилась доброй сотней образцов отборной эксклюзы. Онтроника, так собирательно назвал все эти чудесные штуковины Лар. Представляю, как восхищался глядя на все эти чудеса Павлик - большой любитель всяких технических штучек-дрючек. Хорошо, что я выключил переговорник, иначе он бы вставлял свои комментарии и мог вызвать подозрение у гида.
На выходе мы тепло распрощались с дружелюбным Ларом. Он пригласил нас посетить центр завтра, потому что, по его словам, на выставке представлено более полутора миллионов экспонатов. Чтобы их все осмотреть, понадобится слишком много времени. "Времястопом можно воспользоваться, - предложил любезный гид, - остановим локальное время, и осматривайте, сколько угодно. Хоть тысячу лет". Я ответил что-то неопределённое. Напоследок разговорчивый Лар нам объяснил принцип действия смысловика - той штуковины, которая сразу передаёт в мозг название того или иного здания. Смысловики в Миогене использовались вместо вывесок, и я понял, каким образом мы догадывались о назначении того или иного здания.
тойдя от выставочного центра на приличное расстояние, я повернулся к стажёру и довольно спросил:
- Ну что, дилапер, впечатлён?
- Да!... - протянул Виталик, приходя в себя. - Полтора миллиона! Полтора миллиона устройств, каждое из которых стоит целое состояние! Я чуть с ума не сошёл, пока мы всё это рассматривали!
- Я тебе скажу по секрету, Виталик, такого ещё никто никогда не находил, - сообщил я. - Ни один дилапер. Понимальник и хамелеонник - тьфу! По сравнению с онтроникой - чушь собачья, мелочёвка.
Стажёр прокомментировал мои слова нечленораздельным восторженным рыком.
- Полтора миллиона! - только и смог повторить он.
- Да, стажёр! Премия у нас будет - страшно представить! Теперь уж точно куплю я себе домик на морском побережье, женюсь и займусь разведением цветочков, - помечтал я.
И чтобы стажёр не расслаблялся, добавил:
- Если выберемся отсюда живыми-здоровыми.
- А что тут опасного может быть? - встревожился Виталик. - Они же дружелюбно к нам относятся. Показывают вон всё... У нас бы такую онтронику засекретили моментально.
- Наивные они здесь, - согласился я. - Даже слишком. Все секреты выложили как на блюде. Это мне и не нравится.
- А что тебе конкретно не нравится? - продолжал тревожиться стажёр.
- Как-то всё слишком гладко получается.
Может, я и зря пугал неопытного стажёра. Но меня в самом деле что-то тревожило. Не мог этот мир с такими технологиями быть настолько простым, что его можно взять голыми руками. Какой-то тут крылся подвох. Умные, красивые, здоровые и доверчивые аборигены, владеющие самыми сокровенными тайнами природы и умеющие ими управлять, не вызывали у меня доверия. Знать бы, почему.
4
В паре кварталов от гостиницы мы увидели что-то вроде небольшого летнего кафе: несколько столиков под тентом. Оттуда несло вкусными запахами, которые напомнили мне, что я не ел с утра. Посетителей почти не видно, однако удалось заметить, что клиенты берут пищу с раздачи, как в обычной столовой, и за неё не платят. По крайней мере, не расплачиваются в моём понимании: ни деньгами, на карточками, ни талонами, ни, наконец, вещами. На питание в кредит не похоже. Может, тут какая-то другая система оплаты? Хотя, за гостиницу мы тоже не заплатили.
Понаблюдав немного, я решил рискнуть и перекусить.
- Есть как охота, Игнат! - повёл носом голодный Виталик, прочитав мои мысли.
Только что я хотел сказать то же самое.
- Пойдём в кафешку, - предложил я. - Не сидеть же в гостинице до ночи и ждать ужин. Там даже телевизора нет.
Я бросил дилаперскую сумку на стул, чтобы занять место. Мы взяли подносы и подошли к раздаче. Миловидная женщина-повариха в белом одеянии дружелюбно посмотрела на нас.
- Что будете, молодые люди? Чимарги, флаки, котлеты?
Услышав знакомое название, я, конечно, пожелал котлет. Кто его знает, что за чимарги, не отравиться бы...
- Гарнир? Клида, макароны, ремих?
- Разумеется, макароны! От ремиха меня что-то мутит в последнее время...
Беседуя таким образом, нам удалось набрать более-менее знакомой пищи. Наши разносы наполнились аппетитной на вид едой.
- Что среднить будем? - спросила повариха.
- Ничего, спасибо.
- Вы не хотите среднить? - удивлённо вскинула брови женщина.
Я улыбнулся как можно шире:
- Мы вчера насреднились. Сегодня как-то не хочется, благодарю вас.
Боясь, что нас всё-таки заставят платить, я взял разнос и под изумлёнными взглядами поварихи направился к свободному столику. Стажёр со своим подносом направился за мной. Оглянувшись, я увидел, как повариха направила на нас плоскую коробочку, которую я видел в первый день в руках у Элины.
Всё обошлось, но напряжение осталось: вдруг нас заставят платить перед уходом. Страшного для опытного дилапера тут ничего нет - не пыточная камера, но вляпаться в скандал в первые же сутки не хотелось. Ведь мы ещё ничего практически не знаем об этом мире. Даже элементарных документов у нас нет; и я не знаю, существуют ли они вообще в этом мире.