- Действительно, - прошамкал кто-то из членов комиссии и покосился на Павла, - ни один забредыш не появился после Великого Переворота.
- Да пусть себе появляются! - перебил шамкающего Тирл. - Мы их душевно примем. В Отстойнике полно места.
Комиссия подобострастно рассмеялась, Лар лишь сдержано улыбнулся.
- Лучше покажи-ка нам образцы стрелкового оружия, - потребовал Великий Вождь. - Чем мы будем забредышей уничтожать? Не явломётами же воевать бойцам Народной армии! Этими трещотками только ворон пугать! А дематоры - удовольствие дорогое.
Директор оживился, взял в руки первое подвернувшееся оружие, похожее на охотничье ружьё, и тоном заправского гида сообщил:
- Вот состар, мой вождь. Ускоряет локальное время жертвы в миллионы раз. Например...
Лар поискал глазами жертву и остановился на стуле возле входа. Он навёл состар и нажал спусковой крючок. "Ружьё" дёрнулось, стул моментально состарился до безобразия и рассыпался в труху.
- Дальность действия небольшая, на сто метров всего бьёт. Зато магазин на пятьдесят зарядов.
Тирл не отреагировал никак. Директор отложил состар и указал на нечто, похожее на танковый пулемёт, снятый с башни.
- Или, скажем, плоскач, - продолжил он невозмутимо. - Отнимает одно измерение у жертвы, то есть делает из трёхмерного объекта двухмерный. После каждого выстрела требуется перезарядка, однако на полтора километра лупит.
Великий Вождь зевнул.
- Есть ещё негатор, - ничуть не сконфузился вошедший в раж директор. - Делает живое антиживым, а разумное - антиразумным. Он может одним выстрелом вывести из строя до батальона живой силы противника...
- А из защиты что есть? - равнодушно спросил вождь.
- О, с защитой у нас дела ещё лучше обстоят, мой вождь! - просиял Лар. - Павел недавно закончил работать над ответником. Хорошая штука! Возвращает любое воздействие.
- Как это? - громко спросил кто-то из проверяющих.
- Очень просто, - повернулся к вопрошающему "гид". - Ударит тебя противник по морде - ему удар тут же вернётся. Причём, в то же место на морде. Выстрелит в тебя - сам через мгновение получит пулю. Можно регулировать кратность ответного воздействия: пнул тебя враг и получил ответный пинок в два, три, четыре раза сильнее.
- Про натравилку скажи, - тихонько подсказал философ директору.
Её придумал тоже Павел. Она позволяла натравливать одну часть целого на другую. Можно поссорить правую руку противника с левой, сердце с печенью, а голову с желудком. Но Лар не стал демонстрировать натравилку, потому что Тирл задал вопрос о боевой экипировке.
- С этим тоже порядок, мой вождь! - бодро возвестил директор. - Есть дальник, который усиливает дальнодействие. С ним можно некоторые части системы хранить в отдельно надёжном месте, но их функции будут выполняться.
- Как проверяли? - спросил тот же голос, который интересовался защитой.
- На автомобилях, которые остались от забредышей. Снимали двигатель, заводили его, и машина ехала будто с мотором. Отъезжала до пятисот километров! На подопытных животных ещё опробовали: они спокойно жили без головы, без сердца...
- Ещё зума есть! - не выдержал Павел, проигнорировав презрительные взгляды гвардейцев из комиссии.
н снял с полки флакончик, пипетку и вопросительно уставился на членов комиссии.
- Желающие попробовать найдутся?
- Не бойтесь, - пришёл на помощь философу Лар. - Штука и вправду неплохая. Она обычный человечий глаз превращает в объектив видеокамеры, которые нам когда-то продавали забредыши. Стократное приближение!
К Павлу решительно направился один из гвардейцев с генеральскими погонами. Философ закапал ему в глаз зуму и подвёл к окну. Генерал оглядел окна соседнего дома, потом перевёл недоумевающий взгляд на директора.
- Ты как бы напряги глаз, - посоветовал тот. - Будто в себя втягиваешь.
Гвардеец последовал совету и снова глянул на соседний дом. Видимо, заметив что-то непристойное в окне, он густо покраснел и прикрыл глаза рукой, пробормотав: "Вот похабники! Средь бела дня..." Лар рассмеялся:
- Ну как, впечатляет?
Тирл скривился, подошёл к низенькому столику, притулившемуся возле полки с зумой, и неожиданно хлопнул по нему ладонью. Все вздрогнули.
- Вижу, что вы не очень-то стараетесь, умники! - мрачно проговорил Великий Вождь, обведя тяжёлым взглядом образцы вооружений. - Маловато что-то наработали за полгода.
- Так с онтроникой проблемы, мой вождь, - тут же отреагировал Лар. - Наше оружие спроектировано на её базе, и недостаточно...
- Какие ещё проблемы? - раздражённо спросил Тирл.
- Мало её у нас, мой вождь. Ни эксперимент провести, ни опытную партию оружия выпустить...
- Так пишите заявки, в чём проблема!
- Пишем. Регулярно пишем. Толку-то! С онтроникой сейчас везде напряжёнка. И всё из-за Нелоги.
Услышав о Нелоге, все дружно повернулись к Павлу.
- Причём здесь Нелога? - спросил Тирл недовольно. - К ней что, перепухнуть нельзя?
Лар с удивлением уставился на вождя, не знающего элементарных вещей:
- Конечно нет, мой вождь! В Нелоге вообще никакая онтроника не работает. Выход один - ножками, ножками. А это рискованно. Нужны опытные нелоголазы.
- И где их взять?
- Да хотя бы из тех собрать, которые у Игната работали при Потребиловке, - посоветовал Лар. - Сформировать подразделение нелоголазов...
- Разве нельзя нормальниками обойтись? - спросил один из гвардейцев. - Обложить ими тропинку и спокойно ходить к Изобре.
Лар резко повернулся к советчику:
- Мы на одной только юстэргии разоримся! И добытая онтроника не окупит расходов.
Директор, мельком глянув на Павла, вдруг сообщил:
- Но есть одно решение... Павел, подожди в лаборатории.
Просто сидеть и ждать муторно, а работать не хотелось - никакие мысли, кроме экспедиции в голову не лезли. Павел закурил (ну и дрянь же эти сигареты, материализованные в выдумальне!) и включил мыслянт: выступал с очередной проповедью замминистра пропаганды генерал-майор Гвед. Философ слышал от коллег, что проповедник когда-то звался отцом Гведонием и подъедался священником в Отстойнике.
- С момента сотворения мира терпели люди невзгоды и унижения, - размеренно читал проповедь бывший священник. - Плоды тяжкого труда людского присваивали себе сильные и алчные мира сего. Самые умные из людей изобретали сложные машины, чтобы сделать жизнь богаче и счастливее, но тем самым лишь увеличивали богатство алчных. Другие умные изучали законы природы, чтобы использовать их на благо людей, но число страждущих не уменьшалось. Третьи умные призывали вернуться в лоно природы, но не могли слабые люди противостоять силам естественным: ни стихиям, ни хищникам.
На столе Павел нашёл забытую кем-то иллюстру. Эта простенькая онтроника любой устный рассказ превращала в живой показ. Он со скуки активировал иллюстру и начал наблюдать, как появился Бел, умнейший из людей, как пал он на колени перед Лепестом и спросил его, как дальше жить людям. Просил он господа научить людей то изобретению мощных машин, то биотехнологиям, то заклинаниям. А Лепест всё отнекивался, мол, машины загадят воздух, биотехнологии приведут к жутким генетическим болезням, а магия нарушит баланс природных сил.
- Сжалился тогда Лепест над родом человеческим, - комментировал "кино" монотонный голос Гведа. - И дал господь людям Изобру. Я научу вас добывать из Изобры чудесные вещи, сказал он, которые принесут вам счастье. С этими вещами вы сможете управлять самыми общими законами мира, не калеча природу. И будет у вас мир, не похожий на другие миры. Не технологический, не биотехнологический и не магический. Будет у вас мир онтологический, где философия станет прикладной наукой, способной изменять законы мира во благо человека. И будут у вас онтологические устройства, которые позволят вам управлять диалектическими категориями.