- Потому что мы в Нелоге, - ответил философу нелоголаз. - Шаг в сторону, и вляпаешься в какую-нибудь нелепу! Если мощная попадётся, то и нормальник не спасёт.
- Что за нелепа ещё? - раздражённым тоном спросил Гусаров, роясь в костре палкой.
- Логическая аномалия, - пояснил Павел, закуривая дрянную сигарету из выдуманной пачки. - Они разные бывают...
- Я не тебя спрашиваю, предатель!
Фил, не сумев объяснить, огляделся в поисках наглядного примера. Последний не заставил себя долго ждать. Мимо путешественников пролетела стая странных птиц с вывороченными наружу внутренностями.
- Видишь птичек? - указал на неприятных существ Фил. - Недавно это были обычные пичужки. Которые потом влетели в вывертушку.
- Знаю, я читал! - встрял в разговор философ. - Вывертушка меняет местами внутреннее и внешнее! Всё, что внутри оказывается снаружи, и наоборот.
- Вот и не отходи далеко, - посоветовал Гусаров. - Я не хочу на твои кишки любоваться. Иуда!
Молчавшая до сих пор Элина активировала свой понимальник и повторила мысль капитана Шата:
- И ещё одно, забредыши: не пытайтесь бежать. Догоню в два счёта, быстротой меня накачали приличной. И нападать не советую ни на меня, ни на Фила. Тебя особенно касается, Гусаров!
- Я с девками не воюю, - буркнул Василий, бросая палку в костёр. - Я на них убеждениями воздействую.
Элина презрительно хмыкнула:
- Один вот тоже воздействовал, - Она указала на Игната, мрачно глядящего в костёр. - И довоздействовался. Отключили его болталку.
- Ты бы разнемила Игната, - попросил Павел, выбросив окурок в костёр.
Юная фельдфебельша покрутила у виска:
- Я на дуру похожа? Он тут же всех заболтает! Да и онематора у меня нет.
Павел с большим опозданием вдруг сообщил Гусарову:
- А я не предатель! И не фашист. Я с Ларом работаю в Институте оборонной онтроники. Он - крупный учёный, онтовед.
- Занялся, значит, чистой наукой? - хмыкнул оперативник. - Нашёл своё счастье? Только с гнильцой оно оказалось, счастье твоё! Не бывает чистой науки. Учёных обязательно какая-нибудь мразь использует: торгаши или фашисты.
- Я не изменял Родине! - упорствовал Павел. - Даже чисто юридически. Секретов не выдавал, явки с паролями - тоже...
- Ты струсил и сдался добровольно фашистам, - не уступал Гусаров, с отвращением глядя на философа. - Испугался, что побьют и синяки останутся? Ну что ж, твоя правда. Как говорится, мокрые штаны лучше битой рожи.
- Идти пора, - прервал бестолковый спор Фил. - Такими темпами мы до Поющей Скалы за день не доберёмся!
Нелоголаз велел всем проверить нормальники, выставив их на малую мощность, надеть противоиспарники и двигаться дальше.
Едва путешественники отошли от зимницы, как нарвались на первую нелепу. Сперва её приближение почувствовала многочисленная лесная живность, встревожено загомонившая на все лады. Затем заверещал алогометр, показывая резкий подъём алогии до пяти баллов. Фил быстро достал определ, который показал, что путешественники напоролись на прикрут - нелепу не слишком опасную, но появляющуюся совершенно неожиданно. Нелоголаз дал команду остановиться. Гусаров с Игнатом выполнили её мгновенно, Павел же споткнулся и упал. Из его плохо завязанного рюкзака выпала банка тушёнки и покатилась навстречу нелепе. Хвостатый забредыш уже дёрнулся за убегающей провизией, но идущая позади Элина успела удержать его за лямку вещмешка. Все пятеро пристально наблюдали, как в десяти шагах торжествует алогичный прикрут. На кривых сосёнках выросли ананасы и морковь. Полевые цветы злобно заклацали зубами. Весёлая синичка, попав в нелепу, моментально обросла чешуёй и зарычала, щёлкая клешнями. У муравейника, расположившегося под сосной, появилось два тёмных глаза, которые, поморгав, недоумённо уставились на путешественников.
- Нормальники у всех включены? - осведомился Фил, чтобы лишний раз убедиться в безопасности подопечных.
Все дружно закивали и задакали, лишь Павел промолчал, разглядывая зайца с щупальцами, трубящего в маленький хобот. Выпавшая консервная банка докатилась до прикрута, немедленно обзавелась крыльями и крохотным пропеллером и, взревев, взмыла к небу, описав прощальный круг над путешественниками. От рёва пропеллера с невысокой ёлочки посыпались шишки. Последние вызвали смерч, который сгрёб с полянки слонообразного зайца и уволок добычу в неизвестном направлении.
- Ничего странного, - глубокомысленно изрёк философ, с интересом наблюдая за странными явлениями. - Прикрут добавляет, прикручивает лишнее к разным категориям. К вещам - лишние свойства, к составным объектам - лишние части, причины вызывают дополнительные следствия... Скажем, падение снега вызвало лишнее следствие - смерч.
- Вот и не спотыкайся на ровном месте! - посоветовал Гусаров. - А то попадёшь в прикрут, и вырастет у тебя что-нибудь лишнее.
Элина хихикнула, но тут же напустила на себя неприступный вид.
Заночевать Фил решил в стабиле у Поющей Скалы. Место там тихое и удивительно стабильное - алогия не более двух с половиной баллов, хотя и располагалось оно на полпути к Изобре. Однако путешественникам следовало поторопиться, чтобы затемно добраться до места ночлега, и возглавляющий колонну нелоголаз задал высокий темп ходьбы.
Не успели они прошагать и часа, как на тропинку перед самым носом Фила выскочили омерзительнейшие создания: огромные, метра два по высоте, ноги, состоящие из пищащих мелких зверьков. Зверушки, похожие на белок с ободранной кожей, визжали и копошились, а ноги невозмутимо прыгали по тропе, сотрясая землю. Стая ног пересекла тропу и скрылась в чаще. Бегущие конечности, слепленные из зверьков, казались настолько неприятными, что даже видавший виды нелоголаз оцепенел. Определ сообщил, что впереди находится хаосина - довольно неприятная нелепа. Ногозвери - это последствия её деятельности. Алогометр снова показал повышение алогии до пяти баллов.
Забредыши и Элина тоже остановились, заметив, что Фил напряжённо глядит вперёд. В метрах ста впереди появился газетный киоск с небольшим окошечком, из которого высунулась взъерошенная женская голова:
- Свежие газеты! - провозгласила она. - "Вечерний мегаполис", "Экспресс-курьер", "Стольный град", "Сканворды от Георгича"! Беспроигрышная лотерея, абонементы в филармонию!
Павел дёрнулся подойти, но Фил схватил его за рукав.
- Интересно, что пишут в таких газетах, - возбуждённо проговорил любознательный философ, безуспешно пытаясь вырваться.
Не дав удовлетворить любопытство Павлу, Фил, постоянно сверяясь с показаниями алогометра и направы, повёл группу в обход. Путешественники свернули с тропы и захлюпали по болотистой почве. Их уже не удивляли ветки, состоящие из деревьев, сок раздавленных ягод брусники, состоящий из целых брусничин. Нелоголаз краем глаза заметил, как крупные ягоды сделались ягодной крупнотой, хлюпкая почва - почвенной хлюпкостью. Зелёная хвоя мало чем отличалась от хвойной зелени, а сосновые стволы - от стволовых сосен.
Павел шёл за немым Игнатом и бормотал себе под нос, ни к кому особо не обращаясь:
- Вот она какая, хаосина. Я читал про неё. Хаотически меняет категории: объекты со свойствами, целое с частью, причину со следствием. И дурацкий киоск - результат замены случайного на необходимое...
Путешественники удачно обогнули хаосину, а философ продолжал бубнить под нос:
- В конце концов, ничего удивительного. Какая разница, пирог состоит из муки, яиц и воды или мука состоит из пирогов, блинов и вермишели. Либо пирог сладкий, круглый и горячий, либо сладость пироговая, конфетная и вареньевая...
- Что ты там мелешь про пироги? - обернулся к болтуну раздражённый долгим обходом нелепы Гусаров.
- Я говорю, - обрадовался собеседнику Павел, - что, по сути, без разницы, из чего состоит Вселенная: из объектов с привязанными к ним свойствами, или из свойств, сгущающихся в виде объектов. Может, Вселенная - это огромный набор всех мыслимых и немыслимых свойств. Она одновременно горячая, холодная, сильная, пятикилограммовая и десятивёдерная. А любой объект - это просто бесконечный набор свойств.