Громкую огласку в мире получило дело «Pussy Riot», которое стало своего рода символом тонкой грани между правом одних на свободу слова и самовыражения и правом других – на защиту чувств верующих. Вынесенный приговор, поддержанный главой государства, свидетельствует о том, что в России не просматривается тенденция к либерализации в сфере свободы самовыражения. Впрочем, так же как и в сфере прав сексуальных меньшинств, подтверждением чему служат неоднократные отказы в проведении гей-парадов и вызвавший осуждение у европейских и американских правозащитников закон 2013 года о запрете пропаганды гомосексуализма[16].
Так почему же Россия, с одной стороны, развивается в русле общего тренда на «секьюритизацию», а с другой – не создает механизмов компенсации «морального ущерба»? Представляется, что здесь имеют значение три момента.
Во-первых, необходимость ужесточения контроля воспринимается обществом как объективная необходимость и не вызывает публичного порицания, поскольку Россия уже более 15 лет находится в состоянии контртеррористической операции на Кавказе, и общество периодически испытывает глубокий шок от жестокости совершаемых терактов. Во-вторых, российское общество действительно весьма консервативно: оно приемлет дискурс о необходимости «сильного государства», гарантирующего «порядок», и действительно разделяет традиционные ценности. В-третьих, российское общество считает по-прежнему справедливой поговорку «Суровость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения». Введение высоких штрафов зачастую не вызывает возмущения, поскольку все понимают, что отследить нарушения в российских условиях, при высокой степени неэффективности таких ведомств, как МВД и ГИБДД, и наличии механизмов коррупции, реально невозможно. Бытует понимание того, что наказание не является неотвратимым и является «компенсационным» механизмом – в прочих послаблениях просто нет необходимости.
Назад в Средневековье: конец глобализации с человеческим лицом
Как борьба за права меньшинств связана с системой ужесточения наказаний и общим трендом к «дисциплинированию» общества? Судя по всему, дело здесь даже не в смене ценностей, а скорее в глубинном онтологическом сдвиге, происходящем в умах людей. Общество согласно[17] на дополнительные ограничения, на упразднение или ослабление некоторых свобод взамен на бо́льшую безопасность, причем эта безопасность распространяется равно на всех членов общества при условии послушания и неагрессивного поведения. В случае агрессии же следует суровое наказание.
На практике такая политика была впервые опробована в Сингапуре, где за брошенную на улицу сигарету следовал штраф в несколько сотен долларов. Ясно, что для реализации такой практики необходимо непрерывное наблюдение за каждым членом общества, что значительно сужает право на частную жизнь. Но такое общество предельно «секьюритизированно», и постепенно такая «секьюритизация» становится мировым трендом.
Необходимо отдавать себе отчет в глубинных последствиях подобной «секьюритизации». Общество «абсолютной безопасности» напоминает муравейник. Иными словами, обеспечение равной безопасности для всех влечет за собой привычку к отказу от риска для большинства его членов (за исключением, конечно, тех, кто эту безопасность призван обеспечивать). В результате падает креативность большинства его членов, а само общество преобразуется в жесткую авторитарную структуру.
Следует заметить, что не случайно в последние два десятилетия на экранах кино и телевидения появилось множество «антиутопий» такого сорта. Черты описанных в этих средствах массового воздействия историй очень напоминают опыт сингапурской автократии с общепринятыми для художественных произведений преувеличениями.
Естественно, такое общество очень далеко от «либеральных идеалов», но в известном смысле оно является примером доведения этих идеалов до абсурда. Дело в том, что «либеральные идеалы» внутренне противоречивы. С одной стороны, они предполагают свободу выражения убеждений, с другой – максимальную безопасность для общества. Граница между свободой выражения и нанесением ущерба общественной морали очень зыбкая, что неоднократно демонстрировалось в последние годы.
Но в целом общая тенденция, рассмотренная в настоящей работе, не может не тревожить. Довольно легко представить себе, как она отразится на структуре международных отношений. В принципе это не будет означать, как некоторые аналитики предполагают, конца глобализации, но на самом процессе глобализации это, несомненно, скажется.
17
См., например, отношение американского общества к политике руководства США в сфере борьбы с терроризмом: The War on Terror: Ten Years of Polls on American Attitudes // https://www.aei.org/wp-content/uploads/2011/09/Political-Report-Sept-11.pdf