Палочки не было. Была тоненькая дощечка. Чудодей продольным ударом о край стола отломил от нее длинную щепку. Потом без всяких приготовлений бросил фигурку на пол. Сел на пол и сам, широко развернув ноги так, что фигурка пришлась между ног ниже колен. Затем он начал чертить концом щепки широкие круги вокруг фигурки, дунул на нее, напевая при этом песенку «Эй вы, сени, мои сени» и покрикивая «Вставай!»
И вдруг фигурка потянулась кверху и тут же бессильно упала обратно на пол. Но спустя несколько мгновений она вскочила и начала плясать. Нет! Это не был механизм, совершающий запрограммированные движения! Это было живое существо, которое творчески варьировало пляс, било руками по голяшкам, быстро вертелось – никакой механизм не проделал бы этого. Кроме того, где же спрятан этот механизм? На голой картонке?
Пляс внезапно прервался – плясун упал. Мы думали, что это конец представлению, но нашемуартисту этого показалось мало: он снова стал напевать, и фигурка еще раз вскочила, поплясала и упала.
– Ну, все! – сказал чудодей.
Тем все и закончилось.
На другой день юный маг сообщил мне, что родом он из окрестностей Алма-Аты, каких-нибудь сорок километров от города… Воспитал его отчим, обладающий от природы необычными способностями. К отчиму приходили курильщики и пьяницы, желающие избавиться от своей дурной привычки. И если отчим приказывал им, они действительно переставали и пить и курить. Отчим многое может – он от природы такой. Раньше он работал бухгалтером, а теперь перешел в сторожа во фруктоводческом совхозе. И ему это очень выгодно: другие сторожа берут на ночь под охрану три гектара, а отчим – целых двенадцать, и никто у него яблока не украдет.
– А почему не украдет? – спросил я.
– Да зайти-то на участок вор может и яблок тоже может нарвать, но уйти ему никак невозможно.
– Как так – невозможно?
– Да очень просто. Он видит всюду перед собой ямы и пропасти и боится шаг ступить. А тут отчим подходит к нему и говорит: «Вытряхивай из мешка накраденное!»
Далее юноша сообщил, что умению заставлять фигурку плясать обучил его отчим. Три месяца юноша вместе с отчимом упражнялись в подвале, прежде чем наш чудодей научился управлять пляшущей фигуркой…»
В 1982 году в газете «Правда» был опубликован очерк, один из героев которого говорит о себе: «Чутье у меня на опасность. Помню, под Сталинградом попер фашист на нашу минометную батарею. Отбили мы первую атаку, лежим с напарником у пулемета. И вот, верь – не верь, нутром чую неладное. Хватаю товарища за рукав:
мол, давай поменяем позицию – вон под тем пнем сподручнее будет. Тот ворчит: опять землю долбить, лежи, дескать, чего там… Еле-еле уговорил я его. Не успели на новом месте ячейку отрыть, видим, мина в прежнюю – шарах! И дым коромыслом! Вот тебе и на…»
Здесь сработало загадочное чувство интуитивного предвидения, природа которого конечно же неизвестна современной науке.
Вне всяких сомнений, интуиция – одна из форм проявления «способности ИКС».
Особой формой интуиции обладал один русский таможенник, недавно, увы, скончавшийся. Его звали Алексей Федорович Скоковой. Он был уже в солидном возрасте, но его держали на службе изо всех сил, не как «золотой фонд», а как носителя удивительного дара, о котором говорили: «Скоковой видит все насквозь!»
Старик и впрямь, похоже, видел насквозь чемоданы, узлы, одежду пересекавших нашу западную границу. Выходил вместе с бригадой в зал досмотра; но к столу не подходил, а посматривал на обступивших «контур» граждан. Все они были возбуждены, встревожены, в общем-то одинаково одеты – в основном офицеры и члены их семей, сверхсрочники, реже – вольнонаемные, народ законопослушный. Таможенные нормы были тогда строгими – вывозить не более одного литра спирта, не более 30 пачек сигарет и 300 граммов кофе на человека.
Кто– то пытался вывезти больше.
Вот их-то Скоковой буквально различал взглядом. Подходил, просил открыть чемодан, развязать узел или распахнуть пальто. Не было случая, чтобы он выхватил из толпы кого-то не того, безошибочно брал на себя только нарушителей.
А вот когда sa границу поехали эмигранты, когда нарушения и контрабанда стали чуть ли не нормой, Скоковой проявлял буквально чудеса своего дара. Вот только один случай.
Прибор показал, что в ящиках много золота. Ящики разгрузили, прощупали – ничего! Скоковой в этот день отдыхал. Привезли. Он только в зал вошел, на ящики глянул, тут же и буркнул:
– Гвозди в них из золота. И уехал.
Проверили. Точно! Ящики были сколочены золотыми гвоздями. Шесть кило золота надергали из них. Приставали к нему:
– Научи!
А он отвечал коротко:
– Я ничего не знаю, не вижу, а чую. Под ложечкой сосать начинает, а потом вдруг знаю, у-кого и где. Вот и вся наука…
Рассказанные истории подтверждают мою идею о наличии «эффекта полосатости» в сфере частотных электромагнитных взаимодействий между миром Неведомого, Зазеркального и нашим миром.
Подросток с помощью своего отчима-колдуна научился «настраиваться» на одну очень узенькую полосочку «запредельных частот». Результат «настройки» – глупейшая и пустейшая, по сути, забава с картонным пляшущим человечком… У героя другой рассказанной истории тоже, видимо, имеется своя узенькая полоска «запредельных частот», уверенно воспринимаемая только им. Он говорит: «Чутье у меня на опасность…» А таможенник А. Ф. Ско-ковой обладал опять-таки феноменальным чутьем, однако совсем другого рода. И, стало быть, другой была узкая полоска частот, улавливаемых им. С абсолютной безошибочностью он обнаруживал контрабанду у людей, проходивших таможенный досмотр…
В который уже раз подряд сталкиваемся мы со знакомой нам до боли, даже, извините, до тошноты ситуацией. Таможенник не в состоянии объяснить таинственную природу своей гениальной интуиции. Он сам пребывает в недоумении, не понимая происходящего с ним.
Муравьиные проделки людей