– Я камеры попрошу включить, – заявил Максим, протискиваясь в оставленную щелку. Вслед ему тут же полетело:
«Извращенец!»
Просить включить камеры в раздевалке он не стал. А за залом уже наблюдал местный охранник. Поздоровавшись, Максим сел рядом у монитора, и, лениво обмениваясь замечаниями, они смотрели, как мускулистые темнокожие массажисты обрабатывают загорелые спины клиенток.
Через два часа появилась похорошевшая и повеселевшая Дарья. Дальше поехали по магазинам. Потом заглянули в университет и закончили вояж у элитного студенческого бара.
– Ну что, здесь посидишь? – с ухмылкой поинтересовалась подопечная.
– Да нет уж, Дарья Павловна, я с вами! – вздохнул Максим.
Глава 2
Гремящая музыка и прыгающие по залу световые блики мешали сосредоточиться, и Максим с учебника по биржевым спекуляциям переключился на более легкую для восприятия «Всемирную Историю второй половины двадцатого века». Этот период интересовал его сейчас больше всего. Похоже, что именно тогда, на рубеже прошлого и позапрошлого столетий произошел разлом. После чего планета покатилась, к тому, что он сейчас вокруг видел.
Не отрываясь от чтения, Максим продолжал держать под контролем пространство вокруг объекта охраны. А Дарья беззаботной пташкой порхала по залу, иногда выделывая гимнастические трюки. У нее и некоторых других девушек это получалось даже красиво. Что нельзя было сказать о молодых людях, похожих на сдобные плюшки, которые, компенсируя голодное африканское детство, в большом количестве поглощал Мамба. Разряженные, как на маскараде, с уже отвислыми животами, они прыгали и кривлялись под какофонию звуков. И это была будущая элита! Новое поколение обещало опуститься еще ниже уровня отцов. Хотя, в связи с форсированием программы «Вечность», приход этой свежей поросли к власти в обозримом будущем ставился под сомнение.
Сопровождая Дарью на великосветских приемах Максим имел возможность наблюдать потенциальных бессмертных на близком расстоянии. И постепенно становилось понятно, почему деградировали экономика, наука, искусство. На этом фоне Случинский даже выглядел лучше других. Порой Максим начинал уважать его цепкий ироничный ум и редкую для этого мира способность анализировать и заглянуть в будущее. В приватных беседах, на которые хозяин иногда приглашал телохранителя дочери, он высказывал иногда интересные прогнозы. Например, мысль о том, что, несмотря на огромные финансовые вложения, физическое бессмертие человека недостижимо, так как противоречит фундаментальным принципам мироздания ( там, где вырос Максим, ученые давно пришли к таким выводам и отказались от проектов абсолютного бессмертия, как некогда от вечного двигателя). Говорил он и о том, что деньги с некоторых пор перестали быть двигателем прогресса, и что мировая цивилизация все больше становиться похожей на прогнившее дерево, и только полный штиль позволяет ей шелестеть пожелтевшей листвой на сохнувших ветках…
В коротком промежутке между бесконечно долгим грохотом ударных, Дарья, подплыла к барной стойке и, имитируя интонации ночных охотниц, поинтересовалась:
– Не ходите девушку угостить?
– Два безалкогольных! – сделал заказ Максим, и краем глаза увидел, как Дарья подмигивает, бармену. Владельцем этого, как и многих других городских заведений, был ее отец. С некоторых пор Случинский запретил выдавать алкоголь дочери. Однако, ссориться с наследницей тоже никому не хотелось. Зарплата рядового персонала не сильно отличалась от социального пособия, а чаевые, которые она кидала из своей маленькой дамской сумки, порой превышали несколько месячных окладов. Когда бармен поставил перед ними два прохладительных коктейля, Максим быстро поменял их местами.
– Эй, куда! – завопила Дарья. Но было уже поздно. Мощным глотком Максим осушил больше половины и почувствовал, что помимо обычных ингредиентов подмешали сильно действующий энергетик и еще какую-то гадость.
– Дождешься у меня! – прошипела Дарья и, отпив из оставшегося ей бокала, отправилась в зал.
Зелье быстро ударило в голову, но также быстро и отпустило. Максим опять постарался сосредоточиться на книге. За прошедший месяц он уже успел прочитать несколько работ на данную тему. Как и предыдущие, эта тоже грешила отсутствием объективности. Попытка людей сделать поворот в более счастливое будущее с фанатичной яростью клеймилась и мешалась с грязью. Хотя в основе такого фанатизма, скорее лежала не убежденность, а хорошее финансирование. Случинский был не прав. Деньги все еще продолжали работать, во всяком случае, в творческой среде…