— У меня нет денег, — сказала Лиза. — Все, что мне платят в аванс и зарплату, я отдаю Алене… Ох, Алена! Что я ей скажу, что я ей скажу?!
Зазвонил мобильный телефон. Горохов поощрительно кивнул.
— Алло, — обморочным голосом сказала Лиза в трубку.
— Лиза? Лиза, ты где?!
— Я?
— У тебя все в порядке? Тут Пашка куда-то пропал, когда я спала, и ни слова не сказал! Приперлась его новая… то есть приехала его девушка, Римма, компостирует мне мозги, вынь да положь ей Пашу… Я с ума сойду! Ты где?
— Не знаю, — сказала Лиза. — То есть я тут со знакомым поехала погулять… Просто…
— Со знакомым? У тебя есть «знакомый»?! Браво, браво, рада за тебя… Когда ты вернешься? Он не говорил тебе, куда пошел?
— Нет. То есть нет, не говорил. Я вернусь…
— Скоро, — подсказал Горохов.
— Скоро, — обреченно повторила Лиза.
— Учти, после двух меня не будет дома!
И Алена дала отбой. Лиза опустила трубку.
— С меня хватит, — сказала тихо, но твердо. — Я согласна быть героем сериала, хоть второстепенным, хоть статистом. Я согласна жить в колее и вслепую. Пусть все станет, как было!
Горохов взял шпагу, как шампур, и придирчиво понюхал колбасу.
— Мне ведь их жалко, — еще тише сказала Лиза. — Они же родные люди.
— Персонажи.
— Ладно. Родные персонажи. В сущности, они ничем не отличаются от людей.
— Если, — Горохов по-кошачьи прищурился, — персонажи ничем не отличаются от людей — зачем вы вообще заварили эту кашу?
Лиза, не отвечая, долго смотрела в костер. За прошедшие сутки мир поменялся разительно; что же теперь, смотреть в глаза Алене, врать, что не знает, где Пашка…
А что будет потом? Когда найдут его тело в гараже, вместе с Лизиной сумкой?! Где, кроме колоды карт, лежат еще и документы…
— Лиза, вас ведь предупреждали, — Горохов зубами снимал колбасу с клинка и ел, часто облизываясь.
— О таком? Если бы я знала…
— Смену жанра сложно предугадать заранее. Все зависит от множества факторов. До сих пор я был уверен, что вы, во-первых, претендуете на человеческую жизнь совершенно справедливо, а во-вторых, своего добьетесь. Но теперь я больше не уверен. Мне жаль.
— Мне тоже, — честно призналась Лиза.
Они замолчали.
— Денис, а что это значит — быть человеком? — спросила Лиза.
— Ну, как же, — Горохов сорвал пучок травы и принялся чистить шпагу. — Во-первых, быть гуманным, чувствовать ответственность за мир, опекать животных, своих младших братьев. Во-вторых, гордиться человеческим званием и не ронять его перед лицом опасностей, неудач, мировых катаклизмов…
— Вы издеваетесь? — Лиза бледно улыбнулась.
— А вы? — серьезно спросил он в ответ. — Вы у перемещенной личности, у кота, по сути, спрашиваете, что значит быть человеком!
Он поскреб шпагу ногтем, повертел, ловя солнечные блики, и спрятал обратно в трость.
— Ну, вы, насколько я понимаю, общались со всеми этими… фантомами вроде меня, — сказала Лиза. — С тенями, с проекциями, с вещами… с проклятиями…
— С проклятиями не общался, — суховато ответил Горохов. — С остальными — да. На бытовом уровне разница незаметна.
Солнце поднималось, высвечивая сосновые кроны. В стороне, в отдалении, все громче звучала трасса.
— Лиза, — сказал Горохов, поигрывая тростью. — А зачем вы решили стать человеком, если даже не знаете, что это значит? Чем отличается от вашего прежнего статуса? Ради чего дразнить сериал, возмущать информационную среду и рисковать, между прочим, своим существованием?
Она не ответила.
— Я могу точно сказать, что быть человеческим мужчиной значительно лучше, чем котом, потому что котам не дают водительских прав, — сказал Горохов. — Но вы, вы можете сказать, почему быть человеком лучше, нежели простым героем сериала?
— Мне было… тесно, — сказала Лиза. — Иначе не могу объяснить.
В траве неподалеку от костра включился звонкий кузнечик.
— Что мне теперь делать? — спросила Лиза.
Горохов пожал плечами:
— Ищите карты. Где они?
На заброшенной стройке было тихо и сонно, дремали в траве бездомные собаки, вились бабочки и мухи. Лиза сидела, дрожа, оглядываясь каждую секунду: ей казалось, что за ней наблюдают, что тень придорожной липы шевелится как-то странно, что на краю зрения происходит движение, неразличимое прямым взглядом. Выбирая между двумя страхами — остаться одной или идти с Гороховым в невыносимо жуткий гараж, — она устроила так, чтобы бояться одновременно того и другого. Гараж был здесь, в двадцати шагах, и прошло долгих пять минут с тех пор, как туда вошел Горохов; вокруг, казалось, не было никого, кроме собак и насекомых, и даже продуктовый магазинчик не поднимал с утра пыльных оконных жалюзи. Лиза сидела на краю катушки из-под кабеля, скрытая травой и грудами кирпича, и мечтала, чтобы их с Гороховым здесь никто не увидел. И не запомнил. И не сообщил потом милиции.