«закрыли», а в моем понимании – именно с этого дня я начал свой путь к свободе.
* * *
Как-то раз на допросе я пребывал в дурном расположении духа. И чтобы приободрить меня,
следователь мне сказал: «Вы не воспринимайте это все так серьезно, считайте, что это некое
состязание, типа или мы вас, или вы нас. К тому же, это так и есть. Соревнование
интеллектуальных и психологических сил».
Я с ним согласился, и дело пошло намного лучше. А вот сейчас мне кажется, что все же он
меня обманул. Ведь в случае победы я получал мою свободу, а в случае их победы они тоже
получали МОЮ свободу.))) Хорошо, что все хорошо закончилось, однако не стоит всегда и во
всем верить людям.)))
05.09.12
Свободу можно ограничить, свободу можно купить, в том числе чужую, но свободу нельзя
продавать! Свободу часто пытаются монетизировать, однако помните: она бесценна, не
продешевите.
06.09.12
Все верно, нельзя постоянно прятаться за чужими мыслями и цитатами великих людей. Вот
собственно мое мнение.
Если вы обратитесь к своим знакомым с вопросом: предадут ли они своих товарищей за
материальные блага? – в 100% вы получите искреннее «нет».
А если вы спросите у них: предадут ли они под страхом или под пытками? – в большинстве
случаев вы получите в ответ пространные рассуждения об относительности всего, философские
рассуждения о смысле жизни, о семейных ценностях и о личных приоритетах.
Так вот, с точки зрения «предательствоприобретателя», ему абсолютно все равно, исходя из
каких мотивов его предали.
Предательство – это не благородно. Это грех. И мотивы тут ни при чем.
P.S. Если вы спросите меня, готов ли я к самопожертвованию ради кого-то или чего-то, я
отвечу: не знаю. Знаю, что не хочу. А смогу или нет – от обстоятельств.
* * *
Разговор в автозаке. Нас двое. Жутко холодно. Темно. Тоскливо. Чтобы хоть как-то отвлечься,
зачинаю разговор. Обычные в таких случаях вопросы: откуда? какая статья? чем на воле
занимался?
Лица собеседника не видно. Судя по отрывистым ответам, он чиновник средней руки. Из
Астаны этапом.
В голосе чувствуется не совсем уместный апломб.
Остатки воспитания сказываются, и он задает встречные симметричные вопросы.
Спрашивает:
– Какая сумма иска?
– 1,1 миллиарда.
– А сколько это будет в долларах? (Самому ему считать не хочется, видимо, статус чиновничий,
однако.)
– Это все в долларах.
Вскакивает с места, ударяясь о низкий потолок, и подобострастно переспрашивает:
– Как-как, говоришь, тебя зовут?
07.09.12
Любопытно, но факт. Мы взрослые люди и в сказки не верим. Ну, никто же из нас серьезно не
верит в существование Деда Мороза и Зубной феи? При этом мы все верим, что если
потребуется, то в горящий дом, чтобы спасти ребенка, мы точно войдем. Это, типа, наша добрая
сторона. И соответственно, мы убеждены, что если к нам обратится сатана с предложением
продать нашу бесценную душу, мы дадим жесткий отпор. Ведь мы же не лохи и понимаем, что
душа бесценна. Однако мы не верим и не задумываемся над тем, что дьявол покупает нашу
душу в розницу. Ведь каждый раз за телесный комфорт, совершая неправедные дела, мы
рассчитываемся частичкой души. Отсюда и малодушие и малодушные люди.
В жизни все прозаичнее, чем в сказке. Добрые поступки, так же как и злые, совершаются
ежедневно. И не все они попадают в новостные ленты.
09.09.12
Разговор со следователем.
Накануне амнистии он интересуется, буду ли подписывать амнистию.
Я отвечаю, что нет, что отказываюсь от амнистии.
– Почему?
– Много разных причин.
– Ну, хотя бы одну назовите!
– Амнистия – это акт прощения, а меня прощать не за что, точнее: я не сделал ничего такого,
за что меня следовало бы простить.
– Но вы же не сможете два года выезжать за пределы Казахстана!!!
– Никогда не думал, что жизнь в собственной стране – это наказание.)))
P.S. Последняя фраза – плагиат. Так в свое время Ростропович ответил Фурцевой на ее
угрозы сделать его невыездным за то, что поддержал Солженицына.
02.10.12
2008 год. Я уже или еще работал в Евразийском банке. В это же время, вопреки здравому