Я сказала ему правду, не так давно я впервые перешла Грань. Мир за нею слишком громок, навязчив и ярок, как, впрочем, и люди его населяющие. Моя подруга Мила советовала мне несколько дней посидеть перед телевизором, вникнуть, понять, дать своему организму привыкнуть к новым условиям. Но, права моя мама, слова 'терпеливость' в моем лексиконе нет. Я отправилась гулять, одна, понадеявшись на свои Силы. Все закончилось вполне логично - я заблудилась. Собиралась уже звонить Миле, когда наткнулась на группу школьников, отмечающих выпускной. Я собиралась пройти мимо, но он привлек мое внимание. Странный он, даже в Мире таких редко встретишь. Сила бурлит, играет, но он при этом совершенно спокоен, словно ему не надо тратить время контроль. По крайне мере был таким, пока не взял в руки бутылку. Вот уж кому алкоголь точно противопоказан. Хотя надо сказать, что, даже будучи под мухой, он оставался в своем уме и твердой памяти, держал под контролем не только свою Силу, но и своих многочисленных друзей, которым моча в голову ударила после одной стопки. И если бы не я, со своим любопытством, ночь он закончил бы в кровати той девушки, что сидела рядом с ним. Уж я это чувствую. Жизнь и любовь моя специальность, так что все ее мысли я читала, как в раскрытой книге. А вот он... все, что я смогла понять, так это то, что он все-таки маг, и то не была в этом уверена. Вот мне и стало интересно... на свою голову. И на голову всех окружающих меня парней, которые и так себя не сдерживали, а уж под такой дозой рассеянной магии любви совсем головы порастеряли. Опять же, если бы не он, все закончилось бы намного хуже, чем все закончилось. Одной дракой дело бы точно не ограничилось.
- Они уходят, - хорошо поставленным шепотом сообщила мне Ольга.
Я, уже не скрываясь, повернулась к нему. Его девушка уже вышла, а он остановился на пороге, над чем-то задумавшись. Ольга затаила дыхание. Я усмехнулась, хорошо представляя себе картину, что нарисовало ее воображение. Однако, он удивил и меня, и ее, развернувшись, и махнув мне рукой на прощание.
Глава пятая
Первое сентября
Во дворе моего дома, что за Гранью, располагался детский сад, и на протяжении десяти лет моей жизни, утро первого сентября для меня всегда начиналось с детства известных всем песенок: "От улыбки станет всем светлей!", "Мама", "Песенки мамонтенка" и многих других, которые вы, я уверен, знаете если не наизусть, то отрывками точно. Поэтому, проснувшись, я ощутил некий дискомфорт и явную нехватку чего-то. Голос Веры, напоминавшей мне о том, что сегодня я переезжаю в Лицей, только ухудшил мое настроение. Кроме того, с вечера мне было лень собирать вещи, я покидал одежду в сумку, которую, по сути, за все лето так и не успел разобрать. А ведь еще надо собрать то, что я купил здесь. Я бросил взгляд на заваленный всяческой аппаратурой стол, на стеллаж, полный книг, и застонал. Времени на завтрак, учитывая то, что торжественная линейка назначена на девять, у меня не остается. Выбирать не из чего, либо еда, либо тренировка, и я, наученный горьким опытом, выбираю последнее.
Ровно в половине девятого в дверь квартиры Веры постучался Митя. Еще один мой родственник, только, (о чудо!), не внук какой-нибудь, а самый настоящий двоюродный брат. У его матери с моей разница в возрасте всего сорок шесть лет, мы же с ним ровесники, он старше меня на каких-то полгода. Говорят, Ярослава Олеговна успела подсуетиться, пока Яга пыталась вернуть младшую нерадивую дочку, то есть мою маму, домой. А кто отец ребенка молчит, назвала сына Митрофаном Никифорычем и радуется. Мы с Митькой знакомы уже почти месяц, хороший парень, умный, человек на которого во многом можно положиться. Во многом, но не во всем, девушки его слабость. И почему мне так везет на друзей-бабников?! В общем и целом меня это не касается, но когда из-за очередной "Великой Любви" мой очередной друг попадает в очередные неприятности, из которых мне его в очередной раз приходится вытаскивать... согласитесь, это напрягает. Правда, Вера считает, что я тоже бабник. С чего она это взяла я до сих пор взять в толк не могу. Ту историю с моей знакомой незнакомкой в трактире, она отнесла на счет моего кобелиного характера и посетовала на то, что все-таки не поспорила со мной в тот вечер, когда я узнал о ее необычных способностях. Хотя бы на что-нибудь чисто символическое.
Несмотря на то, что Митька в Силе очень проигрывает на фоне наших родственников, талантом (в смысле Даром) его бог не обделил, дал всего по чуть-чуть. Из всех видов специализаций ему не доступны лишь чувства, что не может не радовать, с учетом того, что я говорил ранее.
Ворота в Лицей были распахнуты, как и в мой первый день в Мире, только народу было не в пример больше. Мы с Митькой с трудом протолкнулись к столу, за которым сидела Варвара Микулишна, получили указания куда идти и где встать, и опять же с большим трудом начали пробираться к своей группе. Стоило мне подумать, что мне везет, и что вместе со мной будет учиться хоть один знакомый человек, что уже, согласитесь, плюс, как я увидел свою группу, возглавляемую незнакомым мне магом в черной мантии. Увидел и понял, что плюс тоже бывает знаком отрицательным. Их было одиннадцать человек, не хватало только нас и еще одного ученика, и одной из моих будущих (наверное, уже нынешних) однокашниц, оказалась девушка... вот черт, я ведь до сих пор не знаю, как ее зовут!
Митя, не замечая моего недоуменно-настороженного взгляда, продолжал с упорством ледокола в водах Арктики пробираться к нашему мастеру. Я заглянул в карточку, выданную мне Варварой Микулишной, сейчас нас ждет приветственно-поздравительная речь Кощея, потом еще одна подобная речь от нашего мастера, зовут его, кстати, Александр Константинович Серпуховской. Слышал я где-то имя, или читал... еще бы вспомнить где и в связи с чем, можно было бы хоть представить, что нас ожидает. А так остается только гадать. Я решил над этим вопросом не заморачиваться, надо ему будет, сам все, что пожелает о себе и расскажет. Вновь заглянув в карточку, я с благодарностью вспомнил Веру, которая, провожая нас, пообещала отправить мои вещи следом, нечего, мол, мне делать, как с сумками по всему замку бегать. Ведь первокурсников еще ждет экскурсия.
- Доброе утро, - начал свою речь Кощей. Он стоял на ступенях, ведущих в замок, за его спиной расположился весь лицейский совет - десять магов с большим стажем преподавания. - Я рад приветствовать всех собравшихся здесь: родителей, преподавателей, и, конечно же, учеников. Впереди нас ждет еще один учебный год, полный загадок, вопросов, магии. Я представляю ваше нетерпение, поэтому не буду затягивать. Скажу только одно: добро пожаловать!
И это все? В школе нашему директору дай только в руки микрофон и все, полчаса нудятины обеспечено. А тут пара предложений и "добро пожаловать!'?
- Это Кощей у нас человек немногословный, - зашептал Митя, - занятой. У него рассусоливать времени нет. А вот совет... каждый из них считает своей обязанностью рассказать нам о том, что нас ждет в этом году.
Он оказался прав. Кощей передал право слова самому старому магу, чья белая борода, собственноручно завитая в честь такого праздника, без применения магия, спускалась чуть не до самых колен, отошел за спины остальных магов, а потом и вовсе исчез. А мы стояли еще целых полтора часа, героически слушая речи наших будущих преподавателей. И стояли бы еще дольше, если бы, где-то на пятом лекторе земля под нашими ногами не содрогнулась, скала вздрогнула (так и хочется сказать: всем телом), и на нас начали падать камни. Я, не удержавшись на ногах, упал на землю, старательно прикрывая голову руками. Рядом испуганно визжали девушки, отчаянно матерился Митя, на каком-то неизвестном мне языке ругался наш мастер. В общем и целом было весело. Тому, кто это устроил. Но уж никак не мне!
Шум ненадолго прекратился. Я осторожно поднял голову и огляделся. Ученики лежали на земле, кто-то из девчонок плакал, парни, злобно ругались сквозь крепко сжатые зубы, но не все. Только несколько старшекурсников, лежащих неподалеку, переглядывались, радостно ухмыляясь. Именно они меня и успокоили, у нас в десятом классе тоже нашлись придурки, решившие позвонить в милицию и таким вот макаром отметить начало учебного года. Видно даже магия не может избавить человечество от уродов. Кроме того, учителя уже почти справились с ситуацией, земля еще сотрясалась, но замок больше не шатался, и на наши бедные, многострадальные головы уже не сыпались камни (они просто зависли в воздухе, подчиненные воле преподавателей). Но только мы перевели дух, кое-кто начал даже подниматься, когда скала в очередной раз вздрогнула, следом за этим небо окрасилось во все цвета радуги, а над садом поплыла давно знакомая мне с детства песня: