- А ну встать! - как там люди говорят?! Про говно, про вспомнишь... нет, не буду вспоминать, не дай боже нарваться на злого вампира. Как же нам не повезло, почти все учителя умеют читать мысли. На истории так вообще царит тишина и покой, Блуд Александрович предпочитает вести свои уроки на ментальном уровне, считает, что так у ученика не будет возможности отвлечься. - Вы что, не знаете даже основ? Нельзя после занятий физкультурой сразу садиться, а уж тем более ложиться.
- Так то физкультурой, а не тем, чем с нами сейчас занимались, - вновь подал голос Андрей. Слабый такой голос, то ли действительно умирает, то ли сам своей наглости боится. - Это настоящее избиение детей.
- То ли еще будет, - успокоил его Сир, подхватил за шкирку и вытолкнул в зал. - В душ, мальчики, девочки уже давно убежали. Опоздаете на завтрак, будете ходить голодными до обеда. А я неуверен, что после урока алхимии вам захочется есть.
Что правда, то правда. Несмотря на то, что до практики нам еще далеко, после алхимии мы возвращаемся вымотанные, как после двух уроков по боевым искусствам. По технике безопасности подвалы после каждого урока должны проветриваться, но то ли Мстиславу Молчановичу лень, то ли там уже настолько все пропиталось этими ароматами, но после алхимии я о еде даже думать не могу, при одной мысли начинает выворачивать. Этот урок, помимо всего прочего, длится два часа, а сразу после него математика. И целый месяц в таком темпе. У нас, конечно, есть два выходных, но, честное слово, что два, что один - разницы нет. Потому что все субботы мы заняты выполнением домашних заданий, а в воскресенье только и остается, что сидеть в замке и отдыхать. Я за прошедший месяц выбирался в город всего пару раз, да и только затем, чтобы прикупить что-нибудь, даже с Верой виделся всего однажды. Старшекурсники говорят, что в этом плане первый курс самый сложный. Пока привыкнешь, пока подстроишься под новый график работы - весь год пройдет.
Мишка воспользовался моим отсутствием в реале и первым залез в душ. Я плюнул, незлобно выругался и, стянув с себя майку, упал на кровать. Главное - не закрывать глаза, а то точно выпаду в астрал на пару часов. Некоторое время я вполне успешно боролся со сном и усталостью, но потом под успокаивающий шум воды заснул. Потому что мне послышался топот маленьких ножек, чье-то пыхтение, а когда я открыл глаза, моя майка, упавшая на пол, уползала от кровати в сторону шкафа. Я, лениво приоткрыв глаз, наблюдал за тем, как она натолкнулась на ножку стола, вполголоса выругалась:
- Ешки-матрешки.
Это было сказано так эмоционально и пафосно, что я невольно улыбнулся. В этот момент майка собралась, встала на ноги и вновь побежала вперед, только на этот раз выставив вперед рукава. Со стороны это выглядело очень забавно, и я с трудом сдерживал смех, боясь спугнуть сон. Все равно Мишка сейчас выйдет из душа и меня разбудит.
- Это еще кто такой? - ну вот, легок на помине.
Я потянулся, открыл второй глаз и сел, подумав, какие мне, однако странные сны снятся. Я бросил взгляд на пол, где лежала моя майка и удивленно замер. Майка сидела посредине комнаты, прикрывая рукавами горловину и при этом, что-то расстроено бормоча. В то время, пока я приходил в себя и осознавал реальность своего сна, Мишка осторожно подкрался к ней и резко вздернул майку вверх. На полу остался сидеть маленький человечек, кого-то мне сильно напоминающий. Он, сообразив, что остался без прикрытия, совсем по-девичьи взвизгнул и бросился ко мне. Испуганно вцепившись в мои в треники, поднял на меня полные слез глаза и нанес контрольный удар по моей совести - жалобно шмыгнул.
- Домовой! - восторженным шепотом произнес Мишка.
Я кивнул, пытаясь осторожно отодрать маленькие пальчики от своей штанины. Домовые для учеников ЛиМиНа - больная тема, особенно для тех, кто пришел сюда из-за Грани. Как и во многих наших учебных учреждениях, учащиеся обязаны смотреть за чистотой не только своей комнаты, но и этажа, а дежурство, учитывая размеры этого самого этажа, принимает просто катастрофические размеры и занимает офигеть сколько времени. И пусть это происходит не чаще одного раза в полгода, но мне даже страшно подумать о том дне, когда наступит моя очередь. А домовой - эта такая возможность спастись от дежурства. Если, конечно, с ним договориться, они все же не рабы, а своего рода соседи. И ничего делать они для нас не обязаны, даже несмотря на то, что без нас они не могут жить. Судя по заблестевшим глазам Мишки, нам с ним в голову пришла одна и та же мысль.
- Ты откуда такой взялся? - осторожно спросил я, бросив всякие попытки оторвать его от себя.
Он поднял голову, в очередной раз шмыгнул носом и шепотом произнес:
- Дедушка... хнык... привел...
- Ты не реви, пожайлуста, а объясни, что за дедушка и зачем привел, - нетерпеливо попросил Мишка.
- Мой дедушка. Семья у нас большая, а дом маленький, делать нечего, вот он и ищет нам новых хозяев. Уже двух нашел, еще пять осталось, - он наконец-то отцепился от меня, сел рядом со мной на пол, шмыгнул носом и в конце задумчиво добавил: - Хнык.
- Нет, спасибо, конечно, твоему дедушке, причем огромное, но почему к нам?
- Не к вам, а к нему, - домовенок махнул ручкой в мою сторону. - Сказал, он хороший, терпеливый. Он проверял.
В душе моей начали ворочаться всякие разные подозрения, которые я тут же и озвучил:
- А не Кирилл ли Мефодьевич твой дедушка?
- Он, он самый, - домовенок радостно закивал головой. - Он сказал, что ты добрый, чистоплотный, а главное увощ ... уваж ... хороший, вот.
Я вспомнил долгие бессонные ночи, проведенные под крышей Вериного дома, и лицо мое перекосилось от злости. Это ж надо таким макаром выбирать внучку хозяина. Нет чтоб подойти, спросить, а не нужен ли мне домовой? Нет, надо подойти и нагло стащить меня за ногу с кровати и посмотреть, как отреагирую. Я выругался, домовенок вздохнул, встал с пола и, сумрачно глядя в пол, сказал:
- Ну, значит, я пойду, да?
И столько было в этом "да" надежды... пожалуй, не меньше, чем во взгляде Мишки, чье дежурство выпадало на третье ноября. А четвертое мое... и ведь никто от уроков не освободит, не успел, сам виноват. Я вздохнул:
- Оставайся, чего уж там.
- Как тебя хоть зовут-то? - спросил Мишка, которому мое решение явно пришлось по вкусу.
Домовенок прекратил приплясывать вокруг моей ноги, снова упал на пол и задумчиво так произнес:
- Не знаю.
Посмотрев на наши ничего не понимающие лица, он вздохнул, встал и, заложив ручки за спину (этот жест очень напомнил мне моего учителя физики в школе, и я с трудом удержался от смеха), начать на память цитировать нечто:
- "Домовые есть по натуре своей духи. Духи дома и порядка, они привыкли жить рядом с людьми, как и многие другие их сродственники, однако же..." - в этом месте он сбился, опустил поднятый к верху указательный палец и чуть ли не скороговоркой закончил: - Домовым дают имена хозяева. Это раньше мы от людей прятались, а теперь, ввиду, так сказать, общего неверия людей в нас, мы объединяемся с магами, а, следовательно, должны менять правила. А значит и имена, потому как нельзя человеку знать истинное имя духа. Так что это вы мне скажите, как меня зовут, - он снова уселся на пол и выжидательно посмотрел на меня.
Я поднял голову и встретился взглядом с Михаилом. Тот пожал плечами и отошел, всем своим видом показывая, что домового прислали ко мне. Спасибо, друг называется. А у меня в голове вертится только одно имя - Кузя. Я задумчиво посмотрел на домовенка, примеряя к нему это имя. А что, похож. Такие же большие доверчивые глаза, рубаха и штаны, только расцветка другая. Надеюсь, он не будет против.
- Будешь Кузьмой, - сообщил я ему. - Но если имя тебе не нравится, ты так и скажи.
- Почему не нравится? Нравится, - заверил меня новонареченный. - Хорошее имя, основательное. Кузьма, - гордо повторил он.
- Отлично, - обрадовался я и поспешил скинуть ответственность за нового соседа на старого. - Покажи ему здесь все, объясни, а я в душ.
- Но я же на завтрак не успею, - возмутился Мишка.