- Кто первый?
Чернобог усмехнулся и присел в кресло, подчиняясь ее молчаливому приказу:
- Дамы вперед.
Лестница оказалась не такой длинной, как виделось снизу, я добралась до Книги всего за десять минут. Никто никогда кроме самого Рода сюда не поднимался, так что я чувствовала себя немного неуверенно. Не знаю, что бы я там себе нафантазировала, если бы стала представлять, как выглядит его дом, но уж точно не ограничилась бы небом, высоким пюпитром и креслом с прямой спинкой. Удивленно хмыкнув, я опустилась на стул и громко и четко произнесла:
- Мой внук, Дмитрий Агинский.
Тяжело стукнулась обложка фолианта, тихо зашелестели страницы. Я пролистала его детство, отрочество и в недоумении уставилась на абсолютно пустые страницы. Это невозможно, в Книге Рода все слова, мысли и желания людей, определяющие их судьбу, прописаны с момента зачатия и до того, что ждет душу после смерти. Назвав еще пару имен, я убедилась, что в случае с Димкой меня просто обманывают. Яростно захлопнув Книгу, я бегом бросилась вниз.
- Что-то не так? - удивленно посмотрела на меня Мокошь, с явной неохотой оторвавшись от чашки с чаем.
- Ты лучше меня должна знать, - с трудом выровняв дыхание, я заставила себя улыбнуться. - Почему будущее Димы не прописано?
- Не знаю, Род не оставлял инструкций, - пожала она плечами и протянула мне чашку с чаем. - Присаживайся, подумаем.
Я нервно мотнула головой, размашисто обошла их столик и направилась к воротам, но меня остановил мужской голос за спиной:
- А кого ты хочешь из него сделать? Кем видеть?
Я обернулась, внимательно разглядывая его улыбающиеся лицо. Он мне категорически не нравился. Никогда не любила тех, кто живет в придуманном мире, не желая тратить время на то, что располагается за пределом их понимания.
- Богом! - обернулась я к ним. - Времена меняются, меняются боги. Разве не так?
Он кивнул, соглашаясь:
- Меняются. И времена, и боги. Но нельзя строить новое, не опираясь на фундамент старого. Боги перестали иметь такое значение в жизни людей, как ранее. Свобода выбора, знаешь ли, - он скривился, словно последние слова вызвали у него физическое неудовольствием, но продолжил: - И это люди. Что говорить о богах?
Я поняла. Кажется.
И только сейчас заметила отсутствие Чернобога.
- Он пошел разбираться с нарушителями территориями, - предварила мой вопрос Мокошь.
Нарушители? Умертвия на территории Прави?! Это даже не смешно. Но кто кроме них мог его заинтересовать? Ответ нашелся тут же. Я сорвалась с места и, подхватив юбку, бегом помчалась к месту, где, я чувствовала, находился Димка. Какое лихо занесло его сюда? Куда глядел Лик?
Дорогу к нашему с Чернобогом "дому" я нашла быстро, не пришлось плутать, доверяясь только чувствам. И все же я опоздала, прекрасно понимая, что Ветер Смерти не остановить и мне, при всем желании. Однако... что-то шло не так...
- Дорогая, как тебе удалось это сделать? - отсмеявшись, он повернулся ко мне и буквально впился в меня взглядом.
При всем желании... я усмехнулась:
- Тебе дорогой, тебе... - если бы я могла, я бы расхохоталась, но мне просто не хватало воздуха. - Неужели, милый, ты не помнишь одну ночь, которую я все же тебе подарила? Как мне кажется, ты тогда остался доволен.
Чернобог обернулся, вглядываясь в Дмитрия, словно впервые его видел. Не стоило признаваться, хотя это и не единственный козырь в моем рукаве, пусть и один из самых главных и оберегаемых. Да и просто ради ярости в его глазах, огня, пожирающего его изнутри, можно было им пожертвовать. И мимо такого необычного и редкого явления, как собственный внук, он не пройдет. Поинтересуется. Это хоть ненадолго, но даст Диме защиту.
Чернобог развел руками и склонил голову в шутливом поклоне, признавая поражение в сегодняшней схватке. Все, война объявлена, игра началась. Веселые мне предстоят следующие несколько лет. Я посторонилась, пропуская мужа, дождалась, пока он скроется из вида, и только после этого занялась воспитанием внука и допросом его "няни". Подойдя к лежащему неаккуратной кучей эльфу, я перевернула его носком туфель и потребовала от отчета. Однако, именно этот момент Дим выбрал для того, чтобы закатить истерику.
Выслушивать его слезливые обвинения в смерти какой-то девушки у меня не было никакого желания, поэтому я милостиво позволила Лику забрать его, перенеся разговор на следующий день.
Димка исчез. Сбежал от меня на свидание к Раде в седьмом часу, и с того времени ни его, ни ее никто не видел. Митька и Мишка, которых я своим необоснованным страхом за его жизнь уже достала, пытались мне доказать, что волноваться не о чем. Они наверняка сняли комнату в гостинице, как иногда делали это в Егошихе, решили отдохнуть наедине друг с другом. Но съедающий меня страх заставлял меня раз за разом брать в руки зеркало и пытаться дозвониться до них. Звонки в никуда, зеркало просто чернело, отказываясь отражать даже мое растерянное лицо, что не могло добавить мне спокойствия. В общем, последние полтора часа, несмотря на время - третий час ночи, - я провела в комнате у Мишки, не давая спать ни ему, ни заразившимся от меня волнением девчонкам. Парни стоически терпели нашу истерику, лишь иногда стараясь вправить мне мозги. Меня трясло.
В четвертом часу Митька не выдержал, громогласно заявил, что если я так за них волнуюсь, то должна искать понимания у преподов, а не у них, бедных и сонных друзей. Он лично идет спать, и пусть весь мир с Димкой во главе катится ко всем чертям. Но не успел он сделать и шага, как дверь распахнулась, и в комнату ввалился Лик. Грязный, оборванный, с засунутым за пояс брюк мечом. И странно безжизненный. Оглядев нас, он порадовался тому, что мы собрались вместе и теперь ему не придется вылавливать всех по отдельности.
- Так, - он устало потер лоб, собираясь с мыслями. - Завтра, то есть сегодня утром мы отплываем в Лицей. Чтоб в одиннадцать все стояли на причале с вещами. Нина, - он пристально посмотрел на меня, - комнату не покидать, пока я за тобой не вернусь. Мне надо привести себя в порядок. После от меня не на шаг. Чтобы было понятно всем - это приказ Яги.
Он развернулся, хотел уйти, но неожиданно замер на пороге и глухим, словно чужим голосом произнес:
- Соберите вещи Дмитрия и Радмилы, - он обернулся. - Митрофан, отдашь их брату, когда он вернется из больницы. Вещи Рады передадите кому-нибудь из преподавателей, они отошлют их ее родственникам.
Дверь захлопнулась. В комнате висела гнетущая тишина, друзья в немом ошеломлении переглядывались, пытаясь уложить в головах то, что сказал дроу. Я в ужасе смотрела на место, где только что стоял Лик. Сердце бешено колотилось в груди, сквозь нарастающий шум в ушах до меня с трудом донесся голос испуганный голос Митьки:
- Нин, что происходит?
Я перевела на него мутный взгляд, стараясь разглядеть его лицо за непролитыми слезами. Я не могла произнести ни слова, в горле застрял ком, который не давал мне даже вздохнуть, не говоря уж о словах. И так, в абсолютной тишине, я громко, со всхлипами, разрыдалась.
По небу бежали резвые белоснежные облака, снизу слегка окрашенные в розовый цвет восходящими лучами солнца. Рассвет в Прави прекрасен как нигде. Уж я-то знаю, видела множество и подобных ему, и настолько ужасных, что даже вспоминать не хочется. Хотя все зависит от ситуации и от самоощущения. Сегодня, я хоть и устала, но осталась довольно тем, как закончилась прошедшая ночь.
Я поежилась, но не от неприятных мыслей, а от утренней прохлады. Чай давно остыл, а мой спутник просил не тратить Силы на такую мелочь. Мол, он больше любит едва теплый. Я накинула на плечи шаль и повернулась к нему:
- Что скажешь?
Он нехотя открыл глаза и задумчиво посмотрел на меня. Мысли всех остальных богов я всегда читала, как открытые книги, они был для меня предсказуемы так, как не могли быть предсказуемы даже люди. А вот он - загадка. Причем всегда, с первого дня нашего знакомства.
- Они слишком торопятся. Как дети.