Не знаю, откуда я нашла в себе силы выдавить:
– Жива…
– Едрить-метрополит… – с каким-то надрывом выдохнул Хром и прижал меня к себе так, что мне сперло дыхание.
Я чувствовала, как его бьет нервная дрожь, его колотит так часто, будто в него воткнули оголенный провод. Что с ним такое, я не представляла, но сейчас знала одно – я жива и не разбилась только потому, что Алекс Хром сиганул за мной в пропасть и принял удар о землю на себя.
Сверху донесся прерывистый свист, Алекс снова отлепился от меня и оглянулся на наверх. Там Сол посылает свистовые волны вертикально вниз и с их помощью рывками довольно стремительно спускается.
Когда до земли осталось метра три, Соловей издал ещё один свист и спрыгнул, кувыркнувшись и тут же вскочив на ноги, готовый снова в драку. Хотя битва с вурдалаками его тоже потрепала – под глазом здоровенный кровоподтек, подбородок рассечен, но голубые глаза горят огнем ярости и боевого задора.
– Они остались на обрыве! – подбежав, сообщил он. – Но могут слезть! Как она?
– Жива, – с каким-то непонятным мне облегчением выдохнул Алекс.
Соловей с сочувствием, которое ещё больше меня ввергло в озадаченность, хлопнул его по плечу и кивнул.
– Ну слава богам, Хром.
Алекс вытер тыльной стороной кисти залитый кровью глаз и проговорил, продолжая вглядываться в меня безумным взглядом, будто все ещё не верит, что я жива:
– Надо найти укрытие. Эти кровососы будут ещё сутки бегать и искать, что пожрать. Надо пересидеть.
Сол кивнул.
– Я, пока спускался, видел пещеру, – сказал он. – Пойду разведаю.
– Некогда разведывать, – отозвался Алекс. – Пойдем вместе.
Потом протянул ему руку и кивком указал на вывих, Соловей молча дернул. Хром скривился и сдавленно простонал, а я вздрогнула от смачного хруста вправляемых костей. Но агенты не обращали внимания на травмы, чем вызвали мой тайный восторг. Подхватив меня на плечо, Алекс помог подняться и втроем мы перебежками двинулись в сторону стены обрыва, с которого так стремительно спустились.
Сверху доносились хрипы и и рычание, вурдалаки все ещё чуяли нас и природная жажда с голодом толкали их на охоту. Причем некоторых так сильно, что пара особо резвых свалилась нам под ноги. Соловей и Алекс успели развеять их в прах прежде, чем твари успели подняться и напасть.
– Они не остановятся, пока не поймут, что добыча ушла, – сказал Соловей, пиная кучку золы, оставшуюся от упырей.
Алекс кивнул.
– Знаю. Пересидим.
Пещера, обнаруженная Соловьем, оказалась несколько выше уровня земли. Причем метров на пять, пришлось карабкаться, что в моем состоянии вдвойне трудно. Хотя и агенты вымотаны – оба ранены и всем требуется отдых.
Когда забрались, у самого входа в пещеру со внутренней стороны обнаружился валун, размером с этот проход.
– Запри дверь, – скомандовал Хром, а сам потащил меня в сумрак пещеры.
Та встретила нас неожиданной сухостью и запахом листвы.
– Вероятно, здесь была чья-то ночлежка, – предвосхитил мой вопрос Алекс.
Он усадил меня на камень, а сам быстро расчистил передо мной пол и соорудил шалашик из сухих веток, которых в пещере оказалось в достатке. После чего щелкнул пальцами, и ветки вспыхнули приятным, теплым пламенем.
Со стороны входа в пещеру послышался негромкий, но уверенный и ритмичный свист. Меня все ещё покачивало, голова гудела, но я все-таки оглянулась. Там Соловей аккуратно с помощью свиста перекатывает валун. Когда он закончил, вход в пещеру надежно закрылся, Сол отряхнул ладони и пришел к нам.
– Теперь не прорвутся, – уверенно сообщил он.
Алекс кивнул.
– Хорошо. Подождем, пока успокоятся.
– А потом?
– Потом будем действовать по обстановке, – хмуро ответил Алекс, и мне показалось, он избегает смотреть на меня. – Первоначальный план вернуться в мир один-один, то есть на Землю. Если удастся раздобыть полезную информацию о планах Десмонда Варгаса, будет ещё лучше.
Соловей достал из кармана пакет с сухариками, разорвав, протянул каждому из нас. Алекс отсыпал себе горсть и целиком всыпал в рот, смачно захрустев. Я тоже взяла несколько штук, есть не хотелось, но мозгам нужна глюкоза, да и мышцам тоже.
Но когда попробовала, сухарики оказались сладкими, с легкой кислинкой и свежим яблочным вкусом.
– Это что такое?
Сол ответил:
– Пастила.
– Так пастила же мягкая и тянущаяся, – не поняла я.