Под грохот камней по крыше, треск поленьев в очаге и мысли я стала расслабляться. Веки мои сомкнулись, долгожданная нега стала опускаться сверху, укрывая словно одеялом. Это одеяло казалось мягким и теплым, оно скользило по мне, как туман течет по вечерним холмам, окутывая и проникая в самые потаенные места.
Кажется, я физически чувствовала прикосновения – легкие, невесомые и очень нежные. Перед глазами возник образ Соловья, его лицо с приоткрытыми губами, нависшее над моим, потом его горячий и глубокий поцелуй, который унес меня в невообразимые дали. Прикосновения ладоней к коже, восхитительные ощущения, головокружительные поцелуи. Я проваливалась в безумный водоворот страсти, в котором сквозь пелену тумана полыхали жаркие прикосновения, сплетения рук и ног, крики и хриплые стоны. Остатками замутненного сознания я отдаленно понимала, что происходит невероятное, сладостное и невозможное, но оно манило и затягивало в наслаждение, как торнадо, не давая вздохнуть. Я захлебывалась от удовольствия, взлетала в космос и проваливалась в бесконечную бездну, чтобы снова воспарить к небесам, в которых в один момент взорвалась сверхновая и расплескала ослепительный свет во все края Вселенной.
Разлепить глаза пришлось, когда в левое веко настойчиво ударил солнечный луч. Проморгавшись, я увидела над собой деревянный потолок с широкими балками. В небольшие окна светит красноватое солнце, огонь в очаге почти погас и остатки углей медленно тлеют, отдавая последнее тепло.
Мне уютно и спокойно. Опустив взгляд, обнаружила себя завернутой в шкуру. Повертела головой – Соловья нигде нет.
Первое, что на меня накатило, это паника. Она тревожно ухнула в груди и сердце заколотилось быстро и часто, а в голове галопом понеслись мысли, одна другой страшнее: он ушел? Он бросил меня одну в Небулане? Как мне отсюда выбираться? Как спрятаться? Что делать? Куда бежать?
Поток мыслей прервался скрипом двери, которая открылась и на порог шагнул Соловей с садком, из которого торчат две большие рыбины.
– Проснулась? – спросил Сол буднично. – Отлично. Как раз к завтраку.
Он уже полностью одет и кажется выспавшимся. Пройдя к очагу, он достал из-за него решетку и вывалил на них рыбин, затем сунул в печь прямо над углями.
– Судя по всему, здесь что-то вроде лесного кемпинга, – стал говорить он спокойно. – Не знаю, как конкретно проводят досуг в Небулане, но в избе нашлась утварь для рыбной ловли и запекания. Так что я воспользовался.
При свете дня обнаружилось, что в избе кроме стола, есть ещё и шкаф с посудой. Подойдя к нему Соловей достал тарелки, затем взял и сел рядом на пол, поставив одну передо мной.
– Одевайся, Яра, твоя одежда высохла, – сказал он и, взяв кочергу, стал поправлять ею угли.
Я таращилась на Соловья с сомнением и непониманием. В первую очередь потому, что держится он довольно непринужденно. Оно понятно, Разбойник – знатный сердцеед и все такое, но почему он ведет себя так невозмутимо?
Странно.
В мои мысли закралось подозрение и я решила уточнить:
– Эм, Соловей, ты как спал?
– Как убитый, – заявил он. – Закрыл глаза и отрубился до самого рассвета.
Меня как обухом стукнуло.
– То есть ты спал всю ночь? – ещё раз переспросила я.
– Абсолютно, – кивая сообщил Соловей. – Я что, храпел? Слушай, обычно я не храплю и сплю бесшумно. Но если храпел, прости. Это, наверное, из-за того, что промерз в реке. И нос заложило.
Соловей вещал про храп, а я в моей голове формировалась очерченная мысль – вся та фантастическая страсть в ночи ни что иное, как игра моего воображения. Попросту сон. Мне приснилось, что у нас с Соловьем что-то было.
Меня охватили два противоречивых чувства – с одной стороны досада, ведь все происходило так прекрасно и реалистично. С другой – облегчение, все-таки Соловей дал четко понять, что ничего не станет предпринимать в мою сторону. И если бы он нарушил собственные слова, то кто он после этого? Кроме того, это очень усложнило бы наше с ним как личное, так и профессиональное общение.
И все же я ощутила, как потеплели мои щеки. Это ведь мне приснилась ночь с Соловьем, а не наоборот.