- Но, у тебя остался один прыжок, а до следующего ещё 4 дня?!- возмутился его друг.
- Если останемся у меня прибавится ещё одна статья в моём послужном списке, нельзя допускать этого по таким пустякам.
- Да подожди ты гнать лошадей, мустанг необъезженный, я же из "Триады", это что-то да значит в этом городе, я разберусь, спрячься в душевой!
- Кого там ещё нелегкая притащила? - голос Ромарио опять стал разгильдяйским.
- Интерпол, откройте! Ромарио напрягся, ему до конца не хотелось иметь дело с этой организацией, но отступать было поздно.
Открыв дверь, на пороге он увидел невысокого роста немца, в потрепанном пиджаке, но начищенных до блеска туфлях.
- Какие-то вопросы, инспектор? Вы помешали нам с моей дамой, а я парень горячий, ждать не привык.
- Вы знакомы с Брюсом Эткинсом?, - обдал холодом, разгорячившегося Ромарио, инспектор.
- А кто это? Ваш дружок? Вы его потеряли? Извините, инспектор, мне незнакомо это имя.
- Посмотрите на это фото. Со снимка на него смотрел высокий и сухой мужчина, руки скрещены на груди, костюм тройка выдавал в нём истинного франта, черные, как нефть, волосы были аккуратно пострижены, широкие скулы и мощный подбородок таили в себе еле уловимую усмешку, а глаза, наполненные усталостью и силой, были словно очами Зевса.
- А у вас красивый парень, он сбежал со свадьбы? Соболезную, но ничем не могу Вам помочь, мне незнакомо это лицо.
Инспектор тщетно пытался заглянуть через плечо Ромарио, неуверенно помялся с ноги на ногу и протянул визитку.
- Позвоните, если появится какая-то информация, может вспомните что-то. До свидания!
- Всего хорошего, инспектор, не теряйте любимых!
Ромарио ликовал в душе, пока Брюс в душе сдерживал смех.
- Как я хорош, да я просто гений! - бахвальствовал Ромарио, крутясь перед зеркалом, как модель на подиуме.
- Повзрослей уже, юморист, ты мог всё испортить! Эткинс улыбался, но взгляд его был сосредоточен.
- Успокойся, всё хорошо закончилось, этот немец гей, я их за версту чувствую.
- Марио, нам надо уходить, расскажешь всё по пути. Брюс уверенно закинул сумку через плечо, допил уже остывший кофе, с наслаждением наполнил легкие его чудесным ароматом и направился в сторону выхода.
- Экий ты всё-таки торопыга, подожди, я проверю выход, а потом двинемся.
За дверью были всё те же обшарпанные стены, повидавшие многое, местами можно было заметить затертые пятна крови, Цветы, кое-где стоявшие, высохли ещё в прошлом веке, краска на окнах потрескалась, а само стекло еле пропускало свет сквозь толстый слой жира, копившегося годами, словно это могло принести какую-то пользу.
- Чисто! Пошли, нам нельзя задерживаться, сядем в метро и доедем до моей конспиративной квартиры, по пути я расскажу предысторию. Ромарио похлопал по спине своего товарища, и они вместе вышли на улицу.
Солнце, по-весеннему теплое и игривое, норовило ослепить их своей красотой и юностью. Кругом кипел, переваривая в своём котле судьбы людей, Шанхай. Брюс смотрел на него с надеждой в сердце, он неистово желал больше никогда не возвращаться сюда, но ещё больше он хотел вытащить из вечного смога, поедавшего кости домов, Ромарио.
- До метро 5 минут, ещё 10 минут до моей станции, а там недалеко и до квартиры. Крепись, мой друг, скоро ты попадешь в маленький Париж.
- Париж? Ты что, сделал бордель из конспиративной квартиры? Неужели там красные стены и ходят куртизанки?
- Как же низко ты оцениваешь мои возможности. У меня еще есть шампанское и трюфели, я же должен как-то развлекаться; войди в моё положение, у меня стрессы. Ромарио улыбался, его улыбка, покорившая не одно женское сердце, озарила улицу, вторя своей красотой солнцу, вызывая его на дуэль.
- Ты неисправим, мой друг, неисправим. Брюс вздохнул, словно на его плечи взвалили тяжкий груз, но не смог удержать улыбку.
- Что за историю ты хотел рассказать? Про своих куртизанок, да?- Продолжил он.
- И опять я слышу это? За кого ты меня принимаешь? Я серьёзный человек. Кроме шуток, это действительно стоит твоих ушей.- Обиженно, но с долей иронии проговорил Брут.
- Рассказывай, раз стоит, надеюсь это по делу. Эткинс напрягся, Ромарио редко разговаривал серьезно, а если уж начинал, то вопрос был крайне важный, жизненно важный.
- Помнишь парня, про которого я тебе рассказывал?
- А, этот русский? – Недоброжелательно бросил Брюс.
- Да хоть монгол, какая разница? Почему ты так не любишь русских? - С улыбкой возмутился Ромарио.