Что касается Вистры, то она уже давно перешагнула порог совершеннолетия — содержание такого грамотного домашнего питомца было незаконным.
— Как и подобает, детёнышей отдели от скота. Но… не внушайте им, что они обратятся в нежить. Они должны понимать, что стоят ступенью выше любого другого скота, но при этом беспрекословно слушать указания нежити.
— О-о, госпожа задумала новый подход в дрессировке. Любопытно.
— Любопытство держи при себе. О том, как будем растить эту пару, никто кроме нас знать не должен.
Через неделю Вистра собрала все необходимые книги. Вампирша первым делом взялась за паладинские кодексы и наставления. Перед ней встала куда как нетривиальная задача: подрезать катехизис таким образом, чтобы, с одной стороны, исключить все места, которые показывают нежить как однозначное непримиримое зло. А с другой стороны — не переусердствовать в правках, превратив свод правил в обрывочные никак не связанные друг с другом заповеди. Если не соблюсти баланс, то в первом случае по этим книгам можно воспитать полноценного паладина, который однажды поднимет освящённый меч против своей хозяйки, а во втором случае — покорного, но обычного воина, не способного управлять светом. Катехизис ведь не просто набор принципов, который никак не влияет на магические способности паладина. Нет, чем лучше рыцарь света знаком с кодексом, чем полнее и последовательнее живёт им, тем выше способность постигать волшебную силу.
Так что редактурой текстов нужно заниматься очень вдумчиво и уравновешенно. Должен получиться паладин, преданный Высшей нежити. Противоречиво? Да, но это не на долгий срок. Как только выпестованный рыцарь света исполнит свою роль, его можно и нужно пускать в расход.
«И вновь забавный переворот с ног на голову, — усмехнулась Киния, листая катехизис. — В Эпоху света лорды, запершись в своих покоях, читали запретные книги о некромантии и тайно постигали это тёмное искусство. А в Эпоху тьмы всё те же секреты, но теперь связанные со светлой магией.
С подготовкой друида тоже придётся повозиться, но там всё должно быть чуть проще…»
Минуло несколько лет.
За эти годы Вистра показала себя очень толковой ученицей, досконально и усидчиво осваивающей теорию магии. От Кинии не укрылось, что эльфийка с головой ушла в постижение волшебства не только по велению госпожи, но и потому, что испытывала к этому неугасающий интерес.
Когда пришло время перейти от теории к практике, Вистра легко освоила простейшие заклятья. Испытывая свою предрасположенность к магии огня, эльфийка с первой попытки зажгла маленькое волшебное пламя, и оказалась способна стабильно поддерживать его.
Щурившаяся Киния разглядывала огонёк, пляшущий на указательном пальцы Вистры, с чувством удовлетворения и одновременно с опасением. Ведь даже крохотный язычок магического пламени прожжёт кожу вампирши с той же лёгкостью, с какой раскалённый нож пройдёт сквозь масло — вздумай эльфийка внезапно ткнуть её пальцем. Десятки лет никто из скота не имел доступа даже к этой крохе силы. А ну как Вистра возгордится и вообразит о себе невесть что?
Но пока эльфийка не показывала и намёка на неповиновение, исполняя все веления госпожи без колебаний. Так что Киния позволяла Вистре выучивать всё более серьёзные заклятья.
Дело дошло до боевых чар низшего порядка. В колдовском зале того замка, что когда-то принадлежал Эмрасу, Вистра пробовала сотворить атакующие огненные заклятья. Получилось далеко не сразу, при неудачных попытках эльфийка сожгла свою ночную сорочку и получила пару ожогов. Проходи всё это под надзором опытного стихийного мага, Вистра справилась бы куда быстрее. Но остаётся только идти нелёгким самостоятельным путём. Киния наблюдала за тренировками, держась на почтительном расстоянии, вдобавок приказывала Уне создавать защитный магический барьер. Призрак страшилась волшебного пламени куда больше госпожи и жутко негодовала, когда до них долетали искры от заклятий.
В конце концов, усилия были вознаграждены: Вистра сотворила огненный шар. Он врезался в зомби, исполняющего роль мишени. Мертвяка отбросило к стене. Всё его тело загорелось, и вскоре начало разваливаться, словно подогретая восковая фигура.
— Умничка, Цветочек, — похвалила Киния.
Уна вместо похвалы разразилась неразборчивой бранью.
«Вистра хороша, — Киния ткнула носком сапога ту горку пепла, которая совсем недавно была телом зомби. — Если друида и паладина нужно потом заколоть, то Вистру после всех дел, пожалуй, можно даже обратить в Высшую нежить. Она после этого, конечно, уже не сможет владеть огненной стихией. Но с таким даром всё равно будет сильной колдуньей».
Пришла пора Кинии познакомиться с той парой, которой отведена роль взломщиков. Как и требовала вампирша, это были самцы с магическим даром. Человек и эльф — ровесники, которым восемь лет от роду.
— Вот наши мальчики, — гордо объявила Уна, положив руки им на плечи. — Смотри, какие милашки.
— Спасибо, леди Уна, — хором сказали мальчишки, глядя в землю. — Мы рады, что у нас такая добрая мамочка, как ты.
Сказали неискренне, равнодушно, как будто их обязали произносить эту фразу.
— Я бы на вашем месте не радовалась, — покачала головой Киния. — Ваша добрая «мамочка» — серийная детоубийца… Ладно, поглядим поближе, что у нас тут.
Киния потыкала пальцем в живот человеческого детёныша, ощупала его плечи и руки, посмотрела в голубые глаза, и взъерошила копну светлых волос. За всю процедуру мальчишка не смел шевельнуться, хотя и страха не выказывал.
— Крепок и здоров, — удовлетворённо заметила Киния. — Из тебя сделаем бойца. Отзываться будешь на прозвище… м-м-м… Сотэр. Понял? Сотэр.
— Звучит знакомо, — с хитрецой сказала Уна. — Парам-пам-пам… Ну конечно! Сотэром звали паладина, которого ты одолела во время Войны затмения! Бой дался нелегко, гадёныш убил многих вампиров и тяжело ранил тебя. Но зато мы взяли его живым и отыгрались по полной: ты выжгла ему глаза, вырвала язык, отсекла пальцы, потом руки, потом вырезала…
— Помолчи!
Киния тщательно осмотрела второго детёныша. Не забыла подёргать его за острые кончики длинных ушей. Эльф поморщился, но выдержал всё стоически. Только раз ахнул, когда холодные пальцы коснулись шеи.
— Тебе дам прозвище… Атти. Слышишь?
— Атти. Припоминаю! — воскликнула Уна. — Так звали друида, которого ты пригво…
— Я же сказала, заткнись!
Киния отступила на пару шагов, и по-хозяйски упёрла руки в бока.
— По моей воле вы избраны. Вы живые, но к скоту больше не относитесь. Вам уготована иная роль — очень важная! И чтобы её исполнить, вам придётся много-много учиться. Вот какая честь оказана вам, очень немногим выпадает такая возможность. Так что проявите свою благодарность через преданность и послушание мне. Если не оправдаете моих ожиданий, то станете кормом для нежити. Вы услышали меня?
— Да, госпожа! — с готовностью ответили мальчишки.
— Тогда начнём настоящее обучение с завтрашней ночи.
По залу эхом разносился стук дерева. Киния наседала, — часто, но сдерживая силу — атакуя Сотэра деревянным мечом. Весь взмыленный Сотэр отступал, едва успевая отражать удары таким же тренировочным мечом или щитом. Иногда вампирша делала паузу в атаках, давая мальчишке возможность напасть самому. Госпожу Сотэр справедливо побаивался, а потому колол осторожно. Рано или поздно парень выдыхался, и Киния загоняла его в угол, где сбивала с ног, и награждала болезненным добивающим ударом.
— Поднимайся, щенок! — орала Киния. — Иначе отлуплю так, что живого места не останется. В бою враг не позволит тебе восстановиться. И сколько раз повторять, что не надо так опускать правую руку?! Держи меч выше!
И Сотэр, покачиваясь, превозмогая боль и усталость, вставал. Всё его тело ныло от многочисленных ссадин.