— Спрашиваешь, что будем делать, когда сбросим твоё ярмо… Может, пойдём к Источнику, который ты хочешь осквернить и выжрать, как делаешь это со всем, к чему прикасаешься нечестивыми руками. И найдём там силу для борьбы с нежитью. А может, и нет. Не знаю. Тебя это уже не касается. Точно знаю только одно: я последний паладин, и я наконец принесу в этот мир справедливость и свет, которых он был лишён десятилетиями по вашей порочной воле.
Пока лилась речь Сотэра, он ощущал, как лёгкость наполняет тело, словно освобождая его от невидимых оков. Душу согревало блаженство, причудливо и равновесно соседствуя с праведным гневом и скорбью по погибшему миру. С каждой высказанной правдой, которую Сотэр старательно прятал после видений, он испытывал что-то похожее на очищение. Больше не нужно скрывать наболевшее. Не надо лицемерить. Он по-настоящему свободен. И больше не вернётся во тьму притворства.
— Хватит твоих речей. Ты достаточно наговорила обмана, достаточно сквернословила. Для тебя время слов прошло, Киния Ковентина…
Она совершила вампирский рывок — самый быстрый, на какой только была способна. Ещё в начале тирады вампирша прикинула, как одним движением повалит зарвавшегося паладина на спину, и ударом выбьет меч из руки.
Но клинок Кинии сшибся с освящённым клинком Сотэра. Он блокировал удар с той скоростью и силой, что ничуть не уступала возможностям высших вампиров. И сам ответил молниеносным контрударом, которого Киния никак не ожидала от вроде бы со всех сторон знакомого воспитанника. Вампирша отразила атаку в последний момент, но была отброшена.
Изумлённые свидетели этого первого столкновения поняли, что исход противостояния не такой уж и предсказуемый. После короткой паузы противники повторно скрестили мечи.
Глава 19 — Двое против двоих
Киния атаковала уже не столь прямолинейно и самоуверенно. Она наносила серии хитрых ударов, совершая между ними обманчивые движения. Такой натиск заставил бы хорошенько напрячься и самого Вейлина. Однако Сотэр не только всё отразил, но и сам в ответ рубил и колол так быстро, что взмахи освящённым мечом походили на вспышки молний.
«Я не учила его этим приёмам! — не без удивления подумала Киния в момент секундной заминки».
Больше ничем не сдерживаемая, вера в справедливое возмездие так сильно горела в паладине, что даже его кожа излучала золотистый свет. Только юное сердце способно уповать столь горячо и самоотверженно. Находясь в мощной световой ауре Сотэра, Киния чувствовала, как понемногу слабеют её руки, как притупляется реакция. Вампирша будто заново становилась смертной, а вместе с тем теряла сверхъестественную выносливость Высшей нежити.
«Безумие! — Кинию резанула тревога. — Где Уна?! Гаси ауру света! Пока Вистра занята друидом… Занята?»
Отбившись от Сотэра, Киния мельком глянула на Вистру… Которая замерла на месте, в ужасе прижав ладони к щекам.
— Вистра! — крикнула Киния, парировав атаку. — Жги друида!
Звон мечей разнёсся ещё несколько раз, прежде чем слух Кинии уловил сбивчивое шептание:
— Не могу… госпожа… не могу… прости…
— Двое против двоих, Киния! — сказал паладин, примеряясь для нового выпада.
— О-го-го! — Уна держалась чуть позади вампирши. — Девица заигрывала с обеими сторонами, и обе стороны обдурила. Или просто подвела!
— Уна! Займись Атти, — Киния наконец смогла перехватить инициативу, и сама яростно атаковала.
Когда началась схватка, Атти, как и соплеменницу, поразило оцепенение. Однако упоминание его имени вампиршей подействовало как хорошая оплеуха. Друид побежал к ближайшему ручью, чтобы почерпнуть там магическую силу для заклятий. Конечно, для этого куда лучше подошёл бы водоём, но к нему не успеть — Уна опередит.
Призрак воплотилась рядом, когда эльф с громким всплеском вошёл в поток.
— Куда спешишь, остроухий дружок? — усмехнулась Уна. — Позабавились и хватит. Лучше давай поможешь госпоже.
— Нет, — отрезал эльф.
Его тронула речь Сотэра, особенно упоминание лесов. И когда Атти вышел из ступора, он понял, что отныне без всяких сомнений на стороне паладина.
— Зря не слушаешься старших! — упрекнула призрак. — Отлуплю по заднице!
Уна потянулась к нему скрюченными пальцами, намереваясь холодным магическим касанием парализовать эльфа. Но друид опередил нежить, попросту зачерпнув воду, и подбросив её. Блеснули капли, в полёте обращаясь в магические огоньки. Застигнутая врасплох, призрак не сотворила барьер, и поймала лицом всю сверкающую россыпь.
— А-а-ай! — взвизгнула Уна, отлетая назад и хватаясь за обожжённую призрачную кожу.
Но этого было недостаточно, чтобы отпугнуть Высшую нежить. Встряхнув головой, Уна атаковала друида новым заклятьем. Теперь уже ему пришлось защищаться волшебным щитом.
Рядом с боевым танцем мечей завязалась схватка, состоящая из колдовских выпадов, парирований и других манёвров. Сотканные из тьмы щупальца, что призвала Уна, переплелись с водяными хлыстами, поднятыми чарами друида из ручья. И в этой магической дуэли противникам не удавалось сразу завладеть преимуществом.
— Пожалуйста… прекратите! — раз за разом взывала никем не воспринимаемая Вистра.
Улучшив момент, Киния ударила по Сотэру магическим тараном. Это оказалось немногим действеннее, чем лёгкий ветерок — юноша даже не пошатнулся. Вампирше пришлось рассчитывать только на своё мастерство владения мечом.
Противники постоянно перемещались, стараясь как выбрать позицию получше, так и вытолкнуть один другого на неудобное место. Сотэр при всяком случае теснил Кинию либо к водоёму, либо к горному уступу, задумав скинуть её с высоты. В свою очередь, вампирша пыталась отбросить паладина к скалам, где он будет лишён подвижности.
Похищенная девушка старалась поспевать за паладином и держаться позади него. Однако из-за частых перемещений она оказалась ближе к вампирше, чем к Сотэру. Тогда Киния совершила вампирский рывок: не для того, чтобы ударить Сотэра, а чтобы захватить девушку. Трюк, который так любила Высшая нежить в Войне затмения, да и вообще все злодеи от начала веков.
— Замри! — потребовала Киния.
Она спряталась за девушкой, схватив её за шею и уперев кончик клинка в спину. Остановился не только Сотэр; друид и призрак тоже прекратили магический бой.
— Сделаешь хоть шаг — убью её, — предупредила Киния.
«О мёртвые боги, почти ритуальная фраза в прошлом…»
Придавая весомости угрозе, вампирша чуть надавила на меч, заставив девушку ахнуть. Сотэр застыл в нерешительности.
— Не хочешь опустить оружие? — поинтересовалась Киния.
— Подлая нежить, — покачал головой Сотэр. — Как я могу доверять тебе? Ты всё равно собираешься убить её.
— А что, если я передумала? Что, если я хочу поговорить, а не драться?
На самом деле, Киния вовсе не хотела гасить раздор словами. Ведь это бы значило, что её власть над группой закончилась, и придётся принять как равного не только Сотэра, но и других взломщиков. Нет, вампирша планировала другое. Она видела, сколь много сил расходует Сотэр на поддержание света. А значит, чем дольше тянется время, тем слабее бунтарь. Необходимо дождаться, когда он потеряет преимущество. Тогда можно как следует проучить паладина и друида, тем самым через силу укрепив рассыпающийся авторитет Высшей нежити.
— Ну так говори, — произнёс Сотэр, не опуская меча.
— Только не вздумай дурить, — напомнила Киния. — Проткну её быстрее, чем ты выкинешь очередную глупость.
— Я слушаю.
— Можно не только сохранить девушке жизнь. Можно исцелить её, и отпустить обратно. Пускай счастливо живёт в скотском загоне или же будет на пути к нему разорвана ищейками Динксианга. Возможно, именно таких исходов хочешь для неё. Ну да ладно, я готова идти на уступки. Но жду, что и ты способен договариваться. Для начала давай ты погасишь меч и опустишь его. М?..
Сотэр понимал, что вампирша лукавит. И тоже понимал, что теряет силы. А ещё понимал, что существует одно явление в мире, которое быстрее любого высшего вампира и вообще всего, что можно вообразить — свет.