- Ну, что же , ребята, гуляйте. Девки у нас красивые, только без эксцессов. А то у нас есть добрая традиция - насильников просто шлепаем. Гуляйте - это ваша последняя ночь в гражданском.
Мы остались вдвоем.
- Вадим, - вкрадчиво начал командор, - тебе не показалось, что твоя теория работает?
- Не моя , а.. А в чем дело?
- А ты не видишь, что у меня ни в одном глазу? Что говорит теория на этот счет?
- Теория говорит, что в желудочно-кишечном тракте появились злобные и очень активные ферменты, разлагающие спирт на глюкозу и составляющие, выделяемые через поры кожи. От водки мы теперь воняем-с, господин подполковник.
- Но что-то надо делать с этой напастью!
- А не попробовать ли нам старый испытанный способ?
- Это какой же?
- Водка без пива..
- Деньги на ветер, - с надеждой закончил Муравьевский, - натянем нос природе. Возьмем ее врасплох. Альфия! - закричал он в полуоткрытую дверь, - принеси-ка нам с майором седьмой «Балтики» в бочонке! А уж горючее мы найдем, - он заскрежетал ключами в сейфе.
Действительно помогло, хотя и ненадолго.
- Надо попробовать смешать другие компоненты, а может перейти на чистый спирт, -уныло канючил шеф.
- Не поможет, - разочаровал я его,- чистый спирт как раз разлагается почти сразу, зато запашок, как из засорившейся раковины. Я пробовал.
- И что делать, неужели все так безнадежно?
- Ну, почему же? Один из путей ты уже назвал, дорогу осилит идущий, варианты есть.
Собравшись на пост и выходя из дверей, я слышал бормотание:
-А если подмешать какого-нибудь сакэ или кумысу?
Новый год начался с движения. Чернышев шел на Рассказово через Каменку, в Игнатьево было тихо, а вот у нас дед сообщил, что видел около шести часов зарево от фар в стороне Чебоксар, то есть сорок минут назад.
- Хотел сообщить, но свет вдруг исчез, может свернули, а может заночевали.
Задавив нехорошие слова где-то в районе пищевода, я, известив командира, вместе с Мишей запрыгнул в «Тигр», оставив на хозяйстве Литке - то есть Генриха. Мороз давил без всяких шуток. Десять километров до поселка с греческим названием Иннополис долетели мухой. На перекрестке с Р241 отпечатались протекторы двух автомобилей. Было видно, что первоначально люди шли на Казань, но неожиданно свернули вправо и пошли то ли на Буинск, то ли на Ульяновск. Миша ударил по газам. След от машин был какой-то странный - эта пара шла след в след. Вот поворот на Буинск, гости на него не свернули. По расчетам догнать мы их могли минут через двадцать, но неожиданно впереди блеснули светоотражатели. На подъеме сквозь сумрак уже можно было разобрать, что пара машин -это джип с прицепом странной конфигурации.
- Эх, следопыты хреновы,- вырвалось у Миши, - извините, товарищ майор.
- Именно.Миша, посигналь ему светом, чай он не дурак.
Джип дисциплинированно принял вправо и остановился. Миша вылез к пулемету, а я , увидев вышедшего водителя без оружия и спокойно рассматривающего свой задний левый скат, по наитию оставив любимый обрез в машине, вышел и представился. Если захотят положить, то никакие перекаты – благо, что не имел о них ни малейшего представления - не помогут.
- Майор Сивуха - командир Восточного блокпоста, здравствуйте.
- Здравствуйте, - без тени волнения ответил мужчина,- Яковлев Геннадий Алексеевич, пасечник из-под Чебоксар.
- А что же вы, Геннадий Алексеевич, на Казань не пошли?
- Заметили, что свет периодически вспыхивает вдали, честно говоря поостерегся, вдруг разборки местные. Как- то о казанских группировках 90-х вспомнилось.
- Вот ведь непоседа,- подумал я о восьмилетнем Павлике, - наверняка сбежал на площадку салюты запускать.
- Так ведь Новый год, дети празднуют.
- У вас дети?!
Невозмутимый пасечник повел растерянным взглядом и присел на вдруг ослабевших ногах на подножку УАЗика . Он размашисто перекрестился.
- Не оставил таки Отец наш милостью своей.
- Ну , вот тебе и готовый поп, - хихикнул внутренний голос.
- Любаша, выходи, послушай, что военные говорят, - Геннадий Алексеевич открыл заднюю дверь, - у них уцелели дети.
Хлопнула дверь и появилась миловидная женщина с такими же неторопливыми движениями, как и у спутника. Невольно закрадывалась мысль о новой супружеской паре.
- И много их? - спросила она ,не здороваясь.
- За десяток перевалило, - растерянно ответил я.
Женщина неожиданно расплакалась навзрыд, что–то неразборчиво шепча. Я в недоумении подошел к пасечнику, который прояснил ситуацию.
- Понимаете, простите, как вас по имени –отчеству?
- Вадим Ардальонович.
- Тут вот что. Не дал ей бог детей завести, а уж под сорок. Все мечтала сиротинку пригреть, а тут мор человеческий прошел, совсем она отчаялась.
-Учись, Вадим,-подумал я, всяким глебам это и в голову не пришло, да и котласские беспредельщики наверняка к Алмазному Фонду подались, с запозданием мелькнула мысль о Полине и дальше анализ о пересмотре общечеловеческих ценностей зашел в тупик.
- А как вы нашлись? - задал я умный вопрос.
- Честно говоря, я уж подумал, что один остался, когда господь обрушил гнев свой на нас, заблудших. Объехал весь город за две недели, вот только на Любу, - взгляд его потеплел,-наткнулся. Мертвых боится, забилась на даче , вовремя я подоспел.
- А что же зимовать не остались?
- А то, что зима по всем приметам лютая будет, небывалая. Как извел Бог Содом и Гоморру за грехи тяжкие, так и сейчас исчезнет неправедность.
Я перебил нового мессию, лихорадочно вспоминая, имел ли библейский бог отношение к гибели Помпеи , но в районе мозга причудливо путались финикийские, шумерские и египетские верования, приправленные кришнами и вишнами. Сейчас самое время сколотить новую религию с поклонением чему- нибудь приятному.
- Геннадий Алексеевич, почему на юг тронулись, там ведь разложение органики достигнет невиданных размахов?
- Вадим Ардальонович, что у тебя человек на крыше мерзнет? Мороз ведь под тридцать.
Я спохватился. Ох уж эти теологические дискуссии, а впрочем - это только цветочки. У пасечника все же сдвиг по фазе небольшой, да и использовать его можно, все же смирение страстей человеческих штука неплохая.
- Старшина, ко мне! Давайте-ка к вам в «Патриот», зябко стало - там и потолкуем.
Люба распаковала термос и открыла контейнер с блинами с творогом.
- Свежий, - удивился Миша, - откуда?
- А вот кормилицу нашу в прицепе везем. Гена ей теплушку сделал, не замерзнет, только ехать тихо приходится.
- Неужто козу?
- Ее, родимую, - подтвердил хозяин, - так вот ,я так смекаю, что в районе экватора и обеих тропиков разложение закончится быстро. В холодном поясе, где мы и находимся в связи с холодами тоже будет терпимо, а вот на всем остальном крепко потравит . Надежда одна -уцелеют насекомые, уцелеем и мы.
- А пчелы в омшанике? - спросил я с легким холодком в животе.
- Все, что осталось, собрал в один улей, везем с собой. Покой им нужен, так где его взять? Может, что- то доедет до места. И до Апокалипсиса в некоторых странах вымирало до восьмидесяти процентов пчел.
- Это что же, полный кабздец приходит?
- Не так все и страшно. Пшеница , рожь и рис опыляются ветром. А без пчел мы потеряем треть продуктов на столе. Но не оставит Отец наш милостью своей.
- Вот тебе и гоп со смыком, - я уже примерял Геннадию лычки полкового фельдкурата, мужик несомненно умен .
На мое озадаченное выражение лица он, усмехнувшись, сказал:
- Ну не всегда я был пасечником. Одно время ходил в лидерах местного «Гринписа».
- А вы, Люба, кем раньше работали?
- Оператором котельной в Кугеси. Все закрыть ее собирались, да не успели.
- Спрашивайте, вижу вопросов у вас море.
Возвращаясь в город вслед за УАЗом, я докладывал командиру:
- Павел Сергеевич, у нас улов - пасечник с женой и настоящая коза. Пасечник - первый кандидат на вакансию полкового попа.