- То есть опять перевел стрелки на меня , - уныло констатировал я.
- Простите меня за прямоту, но у меня, Вадим Ардальонович, складывается ощущение, что кое-кто, не будем показывать пальцами, саботирует это архиважное дело.
При этом училка заложила пальцы в проймы жилета. Мы расхохотались.
- Ну, что же. Давайте , Нина Александровна, я ознакомлюсь для примера с современными авторами и подумаю. Сколько вы мне на это даете?
- Занятия уже идут, но мы пока ограничиваемся общими темами. А авторы - вот Загладин, вот Данилов, вот Никитин, вот творения Левандовского, а вот Зуев для вузов. Достаточно?
- Пожалуй да. Давайте в четверг, да в четверг постараемся организовать этакий симпозиум. Отцов –командиров я сам напрягу.
Вот так. Будем закладывать основы будущей государственности. Однако это далеко не главная забота. Я вспоминал, как с группой пробивался в Краснодарский край. Трудности начались не с дороги, а уже на стадии формирования состава отъезжающих.
Против кандидатуры Игнатенко возражали все военные и я их понимал. Одно дело, когда командиром идет Корзухин, а другое - когда финансист Сивуха. Не исключено, что его-то и подомнет полтавчанин авторитетом. С другой стороны универсальные воинские умения Игната многого стоили. Я настаивал на его включение в группу.
- Знаю, знаю. Есть у него этакие замашки пана Грициана Таврического. Однако он уже обмялся у нас и понимает, что людей нет . Не из кого личную армию создавать. Выжить бы нам вместе. И Карапетяна возьму. Вояка из него никакой, зато исполнитель отличный. И потом, мы же не в диверсионный рейд идем.
Точки над «и» расставил командир:
- Ваши функции - создать фильтр на пути просачивающихся одиночек и групп, взять их под крыло и создать рабочую группу для подготовки переброски всех сил анклава. Не менее важно определиться с будущим базированием. Удачное местоположение, наличие необходимых ресурсов и подъездных путей, наличие водных источников и бесперебойного энергоснабжения. На Сочи глаз не кладите, серьезную сельхозкоммуну там не развернуть. Будем считать город пока курортной зоной, а ориентироваться нужно на Краснодар или небольшие города в его окрестностях. Я ничего не забыл?
- А что же вы так Сочи недолюбливаете? - поинтересовался наш главный медик.
- Все просто. Пройдет всего один сель и.. Все поняли? И мы будем отрезаны от железнодорожной сети.
- Товарищ майор, а почему вы не озвучиваете долговременные планы? Это секрет? - это уже наш главобраз.
- Секрета нет, просто до них мы пока не дозрели. Первое - не имеем сложившейся картины происшедшего, второе- нас мало и мы будем до упора ждать выживших. Ждать и собирать. Вадим Ардальонович, плакаты расставлены?
- Да, двадцать штук на всех узловых пересечениях дорог с севера, северо- востока и востока.
- Павел Сергеевич, что в эфире? Что-то новое появилось?
- Сканируем. Одно могу сказать для такой аудитории - первые ласточки уже есть. Профессионального ничего, все на любительском уровне, что в целом успокаивает.
- А почему успокаивает? – опять не удержались женщины.
- Представьте, что где-то на Аляске уцелела бы крепенькая воинская часть. Обрадовались бы мы их переговорам? То –то же.
Окончательно состав группы был утвержден из меня, Игнатенко, Карапетяна, студента Бойцова, капитана Орла и Ларисы - нашей медсестры. Бывший буровой мастер имел приказ возглавить малый анклав после разведки местности, то есть получал права и обязанности наместника.
Студент был зачислен в состав из-за специальности, до того он обучался на пятом курсе Ижевской сельхозакадемии по специализации «Технология производства и переработки сельхозпродукции». Теперь на него возлагались радужные надежды. После завершения рейда он должен был остаться с Орлом.
Каждого из нас Чернышов инструктировал отдельно. В числе прочего майор сурово сказал мне:
- Едешь комиссарствовать. В случае чего, что делать, знаешь. В горы не лезь, приключений не ищи , хрен с ними Армениями. А вдруг в горах среди снегов какие- нибудь шерпы уцелели. Твое дело - сбор мобдокументов и наведение революционного порядка. Идешь без усиления. Рискну - поверю женскому батальону смерти. Вернешься через три недели.
Мы вышли в рейд на двух «Тиграх». Грузовые отсеки машин были завалены продуктами, амуницией и оружием - чувствовалась крепкая ухватка Игната. Уже в Ростове мы разделились. Орел пошел прямиком на Краснодар, а я завернул в Ростов -нужно было поднять документы в обладминистрации, облвоенкомате и ФСБ. Здесь мы впервые увидели город почти без трупов, только в защищенных от солнца местах проглядывали полураспавшиеся останки. Уже на въезде в воздухе ощущался какой-то странный горьковатый запах, щекотавший ноздри. Я не стал перестраховываться с химзащитой. Живут же ярославские амазонки и в ус не дуют. Однако у первых же останков людей мы вышли все. Несколько горстей оранжевой мелкодисперсной пыли - все , что осталось от человека. Скелета не было. Лариса раскладывала образцы пыли по контейнерам. Наш доцент должен был проверить, во что превратился каждый орган. Та же участь постигла останки домашних животных.
Охрану обеспечивал Игнатенко. С моря дул теплый ветер. После нескончаемого холода и постоянного нахождения среди трупов нам казалось, что мы перебрались в другой мир. Однако уже к вечеру с неба посыпалась снежная крупа. Через двое суток я посчитал дела в городе завершенными и мы двинулись на Краснодар.
Уже после Миллерово на лице Игнатенко появилось странно-просительное выражение и я его хорошо понимал. Надежда умирает последней. Она окончательно умерла у Игната в Ростове. Однако никакого отчаяния и срывов я не наблюдал, ведь все перегорело значительно раньше. Муравьевскому удалось получить картину Европы со спутника и хотя она была некачественная и информация шла секунды, этого было достаточно, чтобы понять, что Европа мертва. Неожиданностью было, что вся ее территории была в пятнах крупных пожаров.
Мы шли на рандеву с капитаном Орлом. Перед ним была поставлена главная задача- обеспечить будущее сообщество устойчивым электроснабжением, а также принять меры для недопущения возможных прорывов плотин. Высота снежного покрова на Кубани из-за холодов в этом году была невеликой и ждать серьезных паводков не приходилось. Однако надо было страховаться.
Прихватив документацию в Краснодаре, мы опять разделились. Я выдвинулся на Ставрополь с теми же целями, взяв с собой Карапетяна вместо Игната.. Никаких доводов слушать он не хотел, и только умоляюще глядел своими огромными глазищами. В Ставрополе мы разделились уже с ним. Гриша двинул к себе на реквизированном « Туареге», а я с Ларисой отправился на побережье Черного моря. Ставрополь был завален трупами и было решено возвращаться назад через Невинномысск, приняв поюжнее. В районе Барсуковской мы повстречали табунок лошадей. Постоянное безлюдье и безмолвье так напрягли нас, что , увидев живность, мы выскочили из машины, радуясь, как дети. Я вспомнил рассказы нашей специалистки по рогатому скоту в плане их бесстойлового содержания и всю дорогу до Армавира постоянно крутил головой. Оказалось не напрасно.
Свернув в Кропоткине на Краснодар, я с удивлением обнаружил на шоссе свежие отпечатки протектора. Недавно перед нами прошла легковая машина. Прибавив газу, немного не доезжая до станицы Ладожской, мы стали догонять , судя по характерному задку « Мицубиси L200». Помигав дальним светом, мы пристроились ему в хвост. Вот уж тут пришлось вспомнить недобрым словом Гришу, невовремя подавшемуся в родные пенаты.
- Лариса, на крышу, - скомандовал я. Макс, подремывавший на коронном месте сзади, насторожился и выглядывал в заднюю дверь.
- Ох, не простит мне это Чернышов, - шипел я сквозь зубы,- не дай бог не уберегу его ненаглядную.