– Госсейн, я жду!
Он совсем забыл о Харди. К тому же в нем крепла уверенность, что их разговор не имеет смысла. Вряд ли ему могли сообщить нечто существенное.
– Что со мной будет? – спросил он.
– Вам сделают предложение, но я не знаю, какое именно. Сейчас это обсуждают «X» с Торсоном. В любом случае я советую вам согласиться. Не забывайте – у вас довольно сильная позиция. Теоретически, не существуют два одинаковых тела, но почему не быть третьему? – Он нахмурился. – Хотя, конечно, это одни догадки.
Госсейн давно пришел к выводу, что у него не могло быть двух тел. Он открыл рот, собираясь возразить, но вовремя спохватился. Глаза его сузились. Зачем они так упорно пытались заставить поверить его в нелепость? Внушали бессмыслицу? С ним произошла странная, непонятная история, но нельзя забывать, что он находился под постоянным наблюдением заговорщиков. Робоплан, заявивший, что является агентом Машины, мог лгать. И прежде чем лезть со своими мнениями, надо дождаться дальнейшего развития событий.
Он посмотрел на Харди и громко повторил:
– Да, одни догадки.
– Мой первый вопрос, – сказал Харди, – о человеке или группе людей, которые стоят за вами. Вы уже вступили в контакт?
– Определенно нет. Если вы говорите, что Машина ни при чем, я вообще ничего не понимаю.
Харди улыбнулся.
– Ваш ответ основан на отсутствии знаний, а следовательно – неверен. Вот видите, вы заставили меня высказать нуль-А утверждение. Кстати, не я один грешен. Даже планируя уничтожить нуль-А учение, мы применяем его логику. «Карта
– не территория». Ваша уверенность, что вы ничего не знаете, всего лишь вывод из реальности, а не сама реальность.
Он замолчал, улыбаясь каким-то своим мыслям, затем вновь заговорил.
– Вопрос второй. Чувствуете ли вы хоть в чем-нибудь свое отличие от других людей? – Он пожал плечами. – Должен признать: мною допущена семантическая ошибка. Наше с вами восприятие, безусловно, неодинаково. Каждый человек индивидуален. Тем не менее я не могу выразиться яснее. Итак?
Вопрос показался Госсейну не только приемлемым, но и крайне интересным. Это были его собственные мысли, высказанные вслух.
– Я не чувствую ничего особенного. Видимо, вы имеете в виду открытие, сделанное Торсоном. Что он нашел в моем мозгу?
Он наклонился вперед. Его бросало в жар и в холод. Он с трудом перевел дыхание, когда Харди ответил:
– Подождите. Мой третий вопрос. Я хочу знать, как вам удалось найти дом – тайник Крэнга.
– Я прилетел туда на робоплане, который заставил меня подняться на борт.
– Каком робоплане? – спросил Харди.
– Простите, сейчас моя очередь, – сказал Госсейн. – Может, нам лучше задавать по одному вопросу? Что он нашел в моем мозгу?
– Дополнительную мозговую ткань. Я ничего не знаю о ее природе. Торсон считает, что она не обладает особыми потенциальными возможностями.
Госсейн кивнул. Он готов был согласиться с Торсоном. С самого начала он не чувствовал никакой разницы между собой и остальными.
– Каком робоплане? – повторил Харди.
– У меня сложилось впечатление, что он агент Машины.
– Впечатление?
– Моя очередь, – ответил Госсейн.
Харди нахмурился.
– Вы отвечаете неполно. Он не представят вам никаких доказательств?
– Он сообщил факты, о которых могла знать только Машина, но он применил по отношению ко мне силу. Я считаю это подозрительным.
Харди задумался.
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Но, к сожалению, ничего определенного сказать не могу. Крэнг очень близко сошелся с Торсоном и держит всех в неведении. Боюсь, – тут он печально усмехнулся, – что я попал в немилость.
Теперь становилось понятным, почему он пришел сюда и согласился разговаривать на равных. Внезапно Госсейн ясно представлял себе группу заговорщиков-землян, которые сейчас поняли, что ими управляют, как марионетками. Прежде чем он успел заговорить, Харди резко произнес:
– Я ни о чем не жалею. Машина отказала мне в праве дальнейшего продвижения, а я отказался смириться с подобным решением.
– Чем она могла мотивировать свой отказ?
– Она сказала, что видит во мне задатки потенциального диктатора. Ее создатели учли вероятность возникновения подобной ситуации и запрограммировали Машину надлежащим образом.
– И вы решили доказать, насколько она права?
– Мне предоставилась такая возможность, и я ею воспользовался. И сейчас поступил бы точно так же. В галактической иерархии для меня найдется место. Торсон просто страхуется. – Он перестал хмуриться и даже улыбнулся. – Мы несколько отвлеклись от темы, и…