— Будь начеку, — шепнул Джикс Алли — она была их лучшей системой раннего оповещения. — Держи глаза всегда открытыми, и если увидишь что-то подозрительное, вызови меня. Я всегда услышу тебя, где бы ни находился.
— А знаешь что, — проговорила Алли, — почему бы нам не поменяться местами? Тогда бы тебе представилась отличная возможность постоять на карауле вверх тормашками.
Джикс относился к их с Алли беседам весьма серьёзно. Он высоко ценил то, что она рассказывала ему. Никто другой не хотел разговаривать с ним о Мэри, а Алли давала ему чрезвычайно важную информацию.
— Мэри проскользнула к власти в Чикаго, как змея, — поведала ему Алли как-то вечером, когда скинджекеры ушли на «жатву». — Она очаровала тамошнего предводителя, а потом сковырнула его с трона. В этом она вся. Манипулировать людьми — в этом Мэри настоящий мастер.
Джикс тщательно запоминал всё, о чём говорила Алли, однако не упускал из виду, что информация исходит от девушки, которая ненавидит Мэри всей душой. Джикс понимал её чувства, но также не мог не уважать того, кто в состоянии манипулировать тысячными массами.
А почему бы ему не освободить Алли? Его никто не увидит: скинджекеры ушли, а другие ребятишки никогда не подходили к передку паровоза — все они очень боялись Алли. Никто бы никогда не узнал, что это Джикс её освободил — так что ему терять? Джикс оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что остальные скинджекеры ещё не вернулись, и наклонился к своей собеседнице.
— Если бы кто-нибудь освободил тебя, — спросил он, — что бы ты стала делать?
Алли без малейшего промедления ответила:
— Я бы остановила Мэри сейчас, пока она не проснулась. Послала бы её к центру земли, и дело с концом. Даже она с её очарованием не смогла бы проложить себе дорогу обратно наверх. — Алли задумалась и через некоторое время продолжила: — А как только я уверилась бы, что Мэри больше нет, я нашла бы Майки, своего друга, и отправила бы его в свет. Он заслуживает того, чтобы завершить своё странствие. После этого нашла бы своё тело, скинджекила себя саму и стала бы жить, как раньше.
— Осторожно, — предупредил Джикс. — Вселиться в собственное тело — это совсем не то, что влезть в чужое. Как только ты скинджекишь себя саму, ты будешь навечно привязана к своему телу. С того самого момента, как ты окажешься в нём и до самой смерти ты не сможешь его покинуть.
— А с какой стати мне его покидать?
Джикс задумался над этим вопросом. Он пробудил в нём боль давних воспоминаний...
— Как-то у меня был друг, который скинджекил себя самого. А у его тела была мозговая травма и одна нога повреждена. Друг не мог разговаривать, ходил еле-еле, а счиститься с себя больше не мог. Он кончил тем, что стал попрошайкой на улицах Канкуна.
Алли подёргалась в своих путах. Потом отвела взгляд.
— Ну, может, со мной будет не так плохо... Но если ты меня не освободишь, мне вообще не представится возможности это узнать. Так ведь?
Джикс подобрал междумирный камень и бросил его в живой мир. Алли изложила свои намерения предельно ясно, но Джикс всё ещё сохранял нейтралитет в этой войне, и его задание было захватить Мэри, а не послать её к центру планеты. Наверно, Алли заслуживала того, чтобы отпустить её на свободу, но ему это создаст лишние проблемы.
— Если Мэри удастся уничтожить живой мир, — спросил он, — как по-твоему, что произойдёт после этого?
— А что, конец мира сам по себе недостаточно плох?
И тогда он спросил:
— С одним миром будет покончено, но ведь останется другой. Разве это так уж плохо?
— Ты и вправду так думаешь?!
— Может и нет, — ответил Джикс. — Может, мне просто интересно услышать твоё мнение.
Алли ещё раз попыталась высвободиться из пут, и опять из этого ничего не вышло. Они никогда не подавались.
— Так что, — снова спросила она, — ты меня отвяжешь?
— Мы это ещё обсудим, — как всегда уклончиво ответил Джикс и ушёл.
Джикс не принадлежал к тем, кто не спит. Обычно он ложился поспать, когда ему этого хотелось, а сегодня ночью ему этого как раз хотелось — возможно лишь затем, чтобы не думать о неприятных вещах. Однако как он ни старался привести свои мысли в порядок и уснуть, ничего не получалось. Джикс уверял себя, что путешествует на этом поезде только для того, чтобы собрать побольше информации перед возвращением в Город Душ и доложить королю обо всём, что довелось разузнать. Но он больше не был уверен в причинах своих поступков. Сначала он говорил себе, что когда они прибудут в Даллас, он покинет поезд, найдёт какую-нибудь большую кошку и отправится домой в её теле. Состав давно миновал Даллас, а Джикс так и не ушёл. Слишком многое в этом поезде было таинственного, привлекающего к себе его внимание: ведьма, спящая в кабусе, пункт назначения — о нём и сам король, конечно, не прочь узнать... Да, всё это было чрезвычайно важно. Но главной причиной, почему ему не хотелось уходить, была Оторва Джил.