Последняя часть заканчивалась совсем не так, как говорили Кэрду. Это была фантастическая сцена: восемь его имитаций собрались в одной комнате и беседуют между собой. Потом они спорили, временами ожесточенно, о том, что они затевали сделать и почему стрелки отклонились в антисоциальную сторону. В заключение все сошлись на том, что их обманули. Они считали, что борются с правительством, а обернулось так, что они воюют с другими преступниками — ничтожной кучкой чиновников, которые стремились к более высокому статусу и власти и использовали незаконные средства для достижения этого.
Все было весьма убедительно, но Кэрд не верил ничему. Его терзала мысль, что истинный Кэрд, который предположительно знал правду, не согласился бы с такой трактовкой.
Хотя комментаторы ничего не говорили о конечных революционных целях действий Кэрда и его товарищей, любой разумный зритель раскусит их скрытый смысл. Заслуга Кэрда в том, что общество уже никогда не станет прежним. ФЗС, анти-ТИ, публичные требования разрушить систему Новой Эры с ее законом — жить один день в неделю — все это благодаря Кэрду. Его следует объявить героем. Скульптуры в его честь надо поставить на людных площадях.
Показ серий окончился без пятнадцати минут два. О том, что это время было выбрано продюсерами и правительством не случайно, Кэрду подумалось сразу же, когда объявили о важном сообщении.
Появилась Зухен — старый его недруг. Она выглядела серьезной, сдержанной, хотя считалось обязательным, чтобы телевизионный ведущий улыбался, даже объявляя о худшей из катастроф. «Граждане! Экстренное сообщение чрезвычайной важности! Не отходите от экранов! Только что Мировой Совет объявил, что изменение системы состоится! К нему уже приступили! С этого исторического момента — Вторник, в 8:48, Д4-Н4, Месяц Свободы — мир повернулся кругом! ПЕРЕХОД К НОВОЙ СИСТЕМЕ НАЧАЛСЯ!»
Еще показывали многое, включая интервью с Первым секретарем Муньягумбой — человеком, выдвинувшим идею, которая убедила Мировой Совет в возможности Перехода.
Кэрд еще минуту послушал и отключил экран.
Готовясь вздремнуть несколько часов до стоунера, Кэрд думал о том, что события покажут, окажется Муньягумба в конце концов героем или злодеем. Он еще может горько пожалеть, что украл мою идею.
33
Мировой Совет так оперативно огласил пятидесятисублетний план, что Кэрд понял: правительство давным-давно обсуждало Переход и разрабатывало пути его выполнения. Теперь, когда блестящая идея Муньягумбы, казалось, решила или по меньшей мере облегчила проблему, Мировой Совет обнародовал планы, которые с коих пор хранил как секретный материал в банке данных.
Проекты сокращения определенных лесных массивов, разбивки земель под фермы, строительство дорог, каналов, домов, заводов, аэропортов и сотен других необходимых объектов, посыпались из компьютеров. Сколько дел выполнят те, кто стоунированным пылится на складах, сколькими машинами и работами станут они управлять! А если добавить к ним совсем не занятых в материальном производстве и граждан, занятых частично, да еще добровольцев!
Кэрд сознавал, что как гражданина, не имеющего работы, его однажды насильно заставят трудиться. Как-то утром Кэрд, встав с постели и направляясь на кухню, услышал с настенного экрана уведомление явиться за инструкциями. На кухне сидела за столом и пила кофе Лотус Хиат Ванг, в чьей квартире он теперь проживал. Она служила в магазине — там он и познакомился с ней, когда покупал зонтик. Это была высокая брюнетка с голубыми (депигментированными) глазами — весьма привлекательная. Она частенько предавалась грустным размышлениям о причинах невнимания к ней родителей. А еще ей требовались постоянные подтверждения неизменности его чувств к ней. И она в самом деле нравилась ему, несмотря на частые состояния разочарования и раздраженности.
Она безмолвно сидела, когда он вошел. Кэрд вздрогнул, полагая, что Лотус опять в дурном настроении. Но совсем не он или ее родители были причиной печали на лице Лотус. Всему виной сообщение на экране. Она отключила зудящий сигнал, однако буквы оставались оранжевыми — то делаясь ярче, то тускнея.
Кэрд прочитал текст.
— Я так и знала! Нас обоих заставят отправиться в какое-нибудь дикое место! А я не желаю!
— Мы будем вместе.
— Ты и твой е… оптимизм! — вскричала Лотус. — Полианна [героиня одноименной повести американской писательницы Кэтрин Энн Портер (1890–1980), символизирует неисправимый оптимизм] с членом!