133. Разве не нужно напомнить об освобожденности мышления каждый раз, когда собираетесь говорить об Огне? Разве не нужно просить о справедливости, когда вы относитесь к познаванию? Разве не вызываете улыбки сожаления, когда упоминаете о Незримом Мире Огненном?
134. Для плотного состояния Мир Огненный невидим за редким исключением. Но в Тонком Мире огненный явленный туман может быть очувствован. Конечно, приближаясь к нему, низшие существа ощущают огненное страдание, как перед недоступным. Сыны Огненного Тумана для этих низших существ как бы вооружены Огненными Лучами, что есть не что иное, как излучения конечностей. Нужно, чтобы условное понятие тумана обратилось в стройное огненное мироздание. Но для этого нужно преобразить сознание. Сколько потрясений нужно испытать, чтобы аспект Бытия поднял сознание во всем бесстрашии. Нужно избавиться от страха перед туманом, и честным мышлением и заработанным воображением продвигаться дальше чудовищ суеверия.
135. Мыслетворчество и внушение совершенно различного порядка, хотя и относятся к огненным явлениям. Внушение есть насилование Огня, тогда как мыслетворчество - явление основного закона. Когда некоему саабу Мы говорили о наполнении его жилища Нашей Аурой, конечно, имели в виду мыслетворчество, но не внушение, которое охотно предоставляем мелким гипнотизерам. Мыслетворчество гораздо сильнее всяких внушений. Прежде всего, внушение преходяще, оно поражает ауру и создает карму, но мыслетворчество напитывает ауру и не нарушает самодеятельность. Но, конечно, пространство, напитанное мыслетворчеством, сосредотачивает мощь огненную. Одним из самых утонченных условий остается ненарушимость Кармы. Дать, помочь и даже руководить, но не нарушить личность - это трудная задача. Каждый оказывается перед решением ее. Мыслетворчество, лишенное самости, дает решение этих лабиринтов. Доброта, сердечность и сотрудничество также помогут, но туман шатания особенно плохой советчик.
136. Каждое сквернословие и ссора есть уже хвала тьме Страшный нож не за поясом, но на кончике языка. Каждый, помысливший во благо, может радоваться этому, но не наоборот.
137. Прибавьте латвийскому врачу: при наблюдениях над глазами одержимых нужно не упустить из виду, что признак усмотренный может быть подвижным. От приближения огненной энергии признак может как бы растворяться. Одержатель или может начать неистовствовать, или может отступить, унося за собою и признак. Таким образом, наблюдение можно производить, не предпосылая огненной энергии, иначе действия превратятся в изгнание одержателя. Такое действие само по себе прекрасно, но за пределами окулиста. Такое же воздействие иногда наблюдается при накожных болезнях, которые под влиянием огненной энергии иногда видоизменяются и даже исчезают. Не забудем, что одержание иногда проявляется накожно или судорогами в лице. Но латвийский врач заслуживает похвалы, ибо усмотреть кристаллы коричневого газа нелегко.
138. В последний раз обратимся к дружелюбию, как к основе жизни. Не румяна, не белила злобы - дружелюбие. Не завеса - дружелюбие. Не личина предательства - дружелюбие. Не приветливая гримаса - дружелюбие. Нужно понять дружелюбие, как нелицемерное сердечное чувство. Много ошибок относительно дружелюбия, ибо люди привыкли обманывать и самих себя. Но если качество дружелюбия необходимо для Мира Огненного, то оно нуждается в истинной честности. Огонь, прежде всего, не терпит колебаний. Так нужно понять качество дружелюбия во всей полноте. Не следует считать, что дружелюбие какое-то достижение. Нельзя хвалить за качество дружелюбия, ибо оно нераздельно от расширения сознания. Как можно вообразить преображение Огненного Тумана в прекрасный целый Мир, и чтобы не иметь сил очистить свои мысли от мелких заноз! Сознаем, как мелки эти занозы. И не трудно избавиться от них, стоит лишь их обнаружить в своем сознании. Не будем бояться, что люди вообще не могут вернуться к дружелюбию, его достаточно в каждом из нас, потому и о других вообразим то же самое. Но не сделаем это огненное качество как безволие, порабощенность и жалкое лицемерие.