-Нет, - мужчина снова рассмеялся, - на охоте. Я думал, что медведь мертвый, а он притворился. Вот и наказал меня за беспечность. И за обиду.
Оба замолчали на какое-то время. Каждый задумался о своём.
- А у тебя все хорошо будет, - наконец сказал водитель, - заживет. Было бы чему заживать, как говорится!
- Спасибо. Вы правы. Поболит и перестанет. Должен предупредить, на всякий случай. У меня совершенно нет денег!
Мужчина снова рассмеялся. Смех у него был располагающий. Сильный и уверенный в себе. Без шакальства.
- Не поверишь, у меня тоже! Но! В твоём возрасте это нормально, а вот в моем уже заставляет задуматься. Зато на бензин всегда отложено. Могу кататься, куда захочется и помогать, кому вздумается. Тебе куда надо?
Арсен назвал адрес своего дома и получил заверение, что будет на месте не позднее, чем через час. Даже с учетом пробок в центре города.
- Меня, кстати, Павлом зовут. - мужчина протянул свою деревянную руку, и парень с некоторой опаской пожал её. - Не волнуйся, хватай крепче, не оторвёшь. Она надёжно пристёгивается - немецкая. Иначе как бы я ей скорости переключал?
В подтверждение своих слов, Павел схватил ручку переключения скоростей и перевёл ее сначала на нейтраль, а затем обратно.
- Я, Арсен, - наконец сообразил ответить мальчишка, - очень приятно.
- Ты возьми там в ящичке антисептик. Рану полей.
Павел, не дожидаясь, пока пассажир сообразит где, что находится, дотянулся до бардачка, не отрывая взгляда от дороги, пошарил там и, подцепив пластмассовую баночку негнущейся ладошкой, протянул ее парню:
- Полей на ранку!
Арсен смыл начавшую засыхать кровь и тщательно втер жидкость в рану, чтобы впиталась поглубже. Вынул из кармана неудобно давящую на ребра бутылку, положил в ноги. Сел поудобнее и почувствовал, что тревога, наконец, уходит. На душе становилось спокойнее.
- Кстати, молодец, что бутылку на дороге не оставил. - водитель одобрительно улыбнулся. - Вроде мелочь, а сразу видно - человек подрастает. Молодец...
- Папа так научил, - ответил мальчик, - выкинул мусор на землю - выкинул удачу. Я же поднял эту бутылку, значит она уже моя забота. Нельзя бросать.
- Молодец твой папа, Арсен. Мудрый мужик. Ты тоже будь мудрым и не держи зла на этих скотов, - Павел легко коснулся его раненой кисти. - Они просто ещё незрелые. Жизнь их ещё не побила, вот они и не знают, что такое боль. Свою не знают, а уж чужую тем более не чувствуют. Я вот тоже в своё время хулиганил. Пока жизнь не успокоила.
Человек такая скотина, которая пока на себе не испытает - мало о чем задумывается.
А потом, раз, несчастье. И становится человеку себя жалко. И слабость приходит и желание, чтобы пожалели. Чтобы поняли!
Вот тогда и открывается мудрость. Способность чужую беду прочувствовать. Так что несчастье бывает иногда штукой весьма полезной.
- То есть для того, чтобы дурной человек стал хорошим, он должен стать несчастным?
- Да, мой друг. Не всегда, конечно, помогает, но лучшего средства я не знаю. Верю в это. Вернуть на землю, отобрать покой, заставить бороться. Чудесное средство, когда ничего другое уже не помогает.
Машина снова тяжело вздохнула и притормаживая начала сворачивать в сторону заправки.
- Сейчас, - пояснил Павел, - немного зальёмся и снова вперёд. Не возражаешь?
Арсен не возражал. Он очень любил все, что связано с автомобилями и даже такой пустяк, как заправка, казался ему немалым приключением.
- Давайте, Вы на кассу пойдёте, а я залью! - предложил он и, получив согласие, помчался к баку отвинчивать крышку.
Когда отметка на табло заправочного аппарата перевалила за сотню, ритмичное жужжание, наконец, прекратилось, и мальчик, гордый тем, что справился со взрослым делом, повесил пистолет на крючок.
- Трехочковый! Прокричал кто-то неподалёку.
Голос показался смутно знакомым, и Арсен повернулся в его сторону. Трое молодых людей вышли из здания, и один из них, допив пиво из стеклянной бутылки, готовился бросить ее в мусорку, стоявшую в нескольких шагах.
- Внимание! Трехочковый! - снова прокричал он и швырнул бутылку сильно промазав.
Зелёные стекла разлетелись по земле, а парень засмеялся и состроил разочарованную мину. Друзья подхватили дебошира под локти и повели. Неподалёку находилось строение с вывеской 'Кафе'.
- Баскетболист херов! - Павел вернулся из кассы и проверил, плотно ли закрыт бензобак. - Ни стыда, ни совести. Хамло малолетнее.
Арсен пробежал взглядом по стоянке и увидел синий автомобиль. Теперь все сложилось.
- Это он в меня бросил на дороге, - мальчик часто задышал и захлопал ресницами. Чувство обиды настолько явственно схватило за кадык крепкими пальцами, что Арсен схватился за горло, помогая ему проглотить подкативший комок.
- Ничего, - процедил он, - я вас всех запомнил! Встретимся ещё когда-нибудь.
Они отъехали на десять метров от заправки, когда Павел, молчавший последнюю минуту, вдруг резко нажал на тормоз.
- А ну-ка, мальчик, - сказал он тихим голосом, - пойдем-ка сходим в кафе. Выпьем по чашке чая. Посмотрим, что к чему. Я угощаю.
- Вот ты сказал, что, мол, 'придёт время'... что 'мы ещё встретимся', - мужчина усадил Арсена за столик, с которого лучше всего было видно пьяного и его друзей. - А почему ты так щедро даёшь ему кучу времени? Он будет веселиться. Ты - страдать.