Пользуясь тем, что тыл надежно прикрыт, я лежу с Олегом и смотрю вниз. За все время ему удалось пристрелить только двух обжор, но минуту назад, закончив второй рожок, он, наконец, заявил, что пристрелялся. Теперь дело пойдёт скорее. И действительно, к концу четвёртого магазина, на дороге сереет не менее 8 мертвых тел.
Снова шипит рация, на связь выходит Дед Андрей:
- Приём! - говорит он, - спасибо за помощь. Все делаете правильно. С крыши, что справа жарите? Угадал?
- Приём, дедушка Андрей! Это Илья. Верно. Мы жарим с крыши! Корректируйте огонь.
- Как в советском кино! - смеётся Гриша, - первый-первый! Я гнездо. Требую поддержку с воздуха!
- Нет, - вставляет слово Олег, - у них там было опасно. А у нас, как в тире на ярмарке.
- Ребята! - раздаётся из рации Танин голос, - вы, наверное, голодные? Что хотите на ужин? Щас! Вы подумайте! - дед Андрей трубку вырывает.
- Забыл рассказать. Сад напротив, через дорогу. Бейте туда. Там они от наших ружей попрятались. Не жалейте. Они бы нас не жалели. Раз пришли, то придут ещё. Уж проверено. Чем серьезней лупить, тем надольше отобьёт охоту. Зря, ребята, вы место для них рассекретили. Будет теперь словно медом намазано!
Я сооружаю из нескольких кирпичей подобие подставки и устанавливаю на нее дуло автомата. Начинаю посылать одиночные выстрелы, тщательно смотрю, куда попадаю. Полный рожок отстрелял и вроде нащупал, как нужно целиться. Через несколько минут в саду появляются мои первые, собственные трупы.
- У нас теперь два снайпера, - говорю я Олегу, а он и не против, благодарит за помощь и просит продолжать.
Оказывается, что автоматная стрельба с такого расстояния занятие интересное. Враг совершенно не в курсе, что происходит, прячется черт пойми как, ведёт себя очень предсказуемо. Я навожу дуло на обжору, выцеливаю на два пальца выше головы, и вот, он уже танцует и извивается. Пытается заткнуть дырку в плече.
'Недолет', - констатирую я, и при следующем выстреле беру на два пальца и ещё половинку.
Если удаётся прострелить кому-нибудь голову, начинается настоящая охота. Почувствовав смерть товарища, животные облепляют его со всех сторон и принимаются жрать. Дальше остаётся только не лениться, палить и заряжать патроны. Самое интересное, что больные, похоже, в принципе не способны наесться досыта. Вроде только что жрал, а свалишь новый кусок мяса - обязательно прибежит попробовать. Я вывел теорию, что это из-за зубов, не приспособленных к поеданию сырого мяса, и Олег заинтересовался, даже убрал глаз от прицела, чтобы на секунду взглянуть на меня:
- Думаю, что-то в этом есть, - сказал он задумчиво, - сырое жёсткое мясо очень трудно отделять человеческими зубами. А ещё сложнее пережевывать. Вот они и мучаются над угощением.
- Я, если честно, - вступил в диалог Гриша, - вообще удивляюсь, как они такую пищу переваривают.
- А если даже и плохо переваривают, - Олег снова примкнул к прицелу, - других вариантов у них нет. А, как говорится, жить захочешь..., - конец фразы заглушает очередной выстрел.
Вскоре начинает казаться, что запах крови, смерти и боли все-таки вызывает в больных головах смутные подозрения. Я все чаще вижу, как очередной обжора, вдруг сорвавшись с места, начинает бежать, не разбирая дороги. Бессознательный страх, инстинкт подсказывает решение. Если час назад мы только и делали, что заправляли патроны в рожки, теперь большую часть времени проводим в поисках цели.
- Кажется, все, - говорит Олег, - думаю, можно спускаться. В этот раз победа за нами...
Ворота медленно отъезжают в сторону, и внутри двора мы видим всех его обитателей. Они стоят, выставив ружейные дула, готовые отражать возможную атаку. Мы медленно, привыкая к габаритам, один за другим заезжаем на парковку. Гриша, немного поспешив, цепляет зеркалом край ворот, и оно со звонким щелчком сворачивается. Ничего, такой вывих легко выправить обратно. Места едва хватает, и это несмотря на то, что свой мерседес дедушка Андрей загнал на клумбу, вынужденно придавив мой любимый розовый куст.
- Солидный автопарк! - восхищается Таня, и как только я покидаю кабину, занимает мое место. К ней тут же запрыгивает Роберт, и теперь они охают и ахают из машины на два голоса.
- Для Вас привезли кое-что интересное, - говорю я Андрею, молча стоящему в сторонке, - как вы тут? Ничего? Жить будем?
Старик, тяжело ступая, медленно идёт в мою сторону.
- Поживем ещё маленько. Устали только... Это ж мы уже целые сутки в обороне стоим. Не спали. Не ели толком. Я для таких поворотов старый...
Именно на этих словах он доходит до открытого багажника и, бросив в него беглый взгляд, моментально преображается:
- Это что? Гранатомёт? Ну-ка дайте посмотреть! А выстрелы к нему есть? Может шарахнем напоследок? - старик гладит матовый металлический ствол, в глазах горит азарт словно у мальчишки, -ладно... Успеем ещё шарахнуть... Хорошая вещь. Молодцы. С ней-то жить гораздо спокойнее.
Наблюдая за этой сценой, я успокаиваюсь. Побегает ещё дедушка, повоюет! Просто нужно хорошенько выспаться.
Когда Роберт замечает, сколько мы ему привезли игрушек, он напрочь забывает все русские слова. Схватив яркую коробку с надписью 'Лего. Звёздные войны', мальчик бегает с ней по кругу, целует и прижимает к груди. Похоже, что с этим подарком мы попали в точку.