Ружья я кидаю на заднее сидение, багажник заполняю патронами. Ставлю аккуратные коробочки и все мне кажется, что их маловато. Ещё полчаса не прошло, как я заимел своё первое в жизни ружьё, а уже, как заправский охотник, заразился жаждой патронов. Ничего! Начало положено.
Магазинов по городу много. Закончатся эти - наберу ещё.
Кажется, я проголодался.
Притащив газовую горелку, устанавливаю ее прямо на ступеньках. Через 5 минут в котелке закипает вода, и я завариваю в новенькой походной кружке сладкий кофе со сливками. Отпиваю глоток, закусываю овсяным пряником. Вкусно! Сейчас бы бутерброд с маслом и сыром. Свежий хлеб, ароматное масло и хороший кусок нежно-желтой гауды. Эх! Совершенно несбыточно. И хлеб, и масло, и сыр давно превратились в гниль. Даже если я поймаю где-то корову, максимум, что смогу это поговорить с ней. Черт знает, как ее доить! Черт знает, как делать масло.
А сыр? Ладно! Проехали...
Дожевав пряники, я решаю, что нужно пострелять...
Через час беспрерывного грохота, основательно оглохший, я возбужденно перепрыгиваю ступеньки, бегу в магазин за новой партией патронов. Весь квартал, когда-то целенький и блестящий, теперь сплошное битое стекло и дырки. Асфальт вокруг машины усеян гильзами, а мои ослабевшие от тяжести руки трясутся мелкой дрожью.
Я доволен! Час назад, жмурясь и отворачиваясь, тратил несколько минут на то, что отстрелить фонарь, стоящий в пяти метрах. Зато теперь, расстреляв пол-багажника боеприпасов, я почти профессионал. Быстро заряжаю, быстро целюсь, иногда попадаю во что-то с первого раза.
Хорошо! Теперь моя шкура стоит дороже, и даже линия жизни на ладошке, если присмотреться, будто бы стала чётче и длиннее. Час назад я был оленем. Теперь - я долбанный волк!
Еду по широкой улице, музыка на полную. На пассажирском сидении два ружья, два моих новых друга. На обочине вижу стаю больных, человека четыре. Все они вскочили на ноги, когда я пронесся мимо, но гнаться не надумали, проводили взглядом, да так и остались стоять. Я останавливаюсь за квартал от них и сдаю назад. Живые мишени. Это то, чего я ещё не пробовал. Мне интересно посмотреть на их реакцию. Испугаются ли стрельбы?
Паркуюсь боком посреди дороги и, выставив двуствольное вертикальное ружье из окна, начинаю сигналить. Обжоры, обалдев от такой наглости, смотрят на меня, но никак не могут решиться. Уверен, это ненадолго.
'Эй, обжоры! - кричу я. - Давайте поиграем!'
Видимо, в каждой стае есть свой вожак. По крайней мере, очень похоже, потому что одна особь, значительно крупнее других, вышла вперед и внимательно смотрит на меня. Остальные будто ждут команды. Прикинув расстояние, понимаю, что скорее всего не попаду, а потому просто продолжаю ждать. Мотор, естественно, не глушу, более того, держу ногу на педали тормоза, готовый в любую секунду умчаться, подняв столб несуществующей пыли. Предусмотрительно высунул большую часть ствола из салона, чтобы не оглохнуть от выстрела.
Жду...
Больной делает неуверенный шаг, затем еще и еще... Срывается на легкую трусцу, а вслед за ним, как я и предполагал, начинают разбег остальные.
Я держу главаря на мушке и спускаю крючок.
Бах!
Словно наткнувшись с разбега на невидимый штырь, он опрокидывается на спину. Звонко прикладывается затылком по асфальту. Его грудь обильно заливается красным, а ноги дёргаются, будто продолжая бежать в положении лежа. Стая остановилась.
Смотрят то на меня, то на труп, а я, не теряя времени, прицеливаюсь и отстреливаю оставшийся патрон в ближайшего ко мне мужчину. В этот раз взял слишком высоко! Дробь ударила в лицо и шею, заставив отшатнуться, но не свалив. Лицо из бледного и худого стало бесформенным и мясным, а моя жертва, замахав беспомощно руками, повалилась на землю.
На этом сафари пришлось прекратить, так как остатки стаи с криками умчались врассыпную, а гнаться за ними просто лень.
Я перезаряжаю ружье и кладу обратно на сидение. Отпускаю педаль тормоза и плавно снимаюсь с места. В заднее зеркало видно, что оба больных все еще продолжают дрыгаться, но скоро я поворачиваю на соседнюю улицу и неприятная картина навсегда скрывается от моих глаз.
Дневник.
'Изо всех сил осваиваю пользование ружьями!
Весна радует! Хороший, насыщенный день!'
Закрываю дневник, не дождавшись вдохновения. Отправляюсь в постель. Сегодня попробую уснуть пораньше.
Биииииииип!
Бииииии бииииип!
Я резко сажусь в кровати. Ошеломленно оглядываю комнату.
Сердце колотится.
Разбуженный мозг не может понять, что происходит. Что за тревога?! Откуда столько адреналина?!
Бииииииииип! Биииииииип!
Звук!
Звук сигнала автомобиля!
Я вскакиваю и бегу к окну. Сонное непонимание смывается волной бодрости, и вот, я уже лечу, перепрыгивая ступеньки к выходу.
Останавливаюсь на крыльце. Выругавшись вслух, бегу обратно за ружьем и, взяв на всякий случай десятизарядную Сайгу, снова выскакиваю на улицу.
Прохладный утренний воздух, зеленые свежие листья, за которыми я прячусь, подходя все ближе к перекрестку.