- Так дело не пойдёт, - шепчет мой напарник и возвращается на вёсла, - а если они сейчас ломанутся? Ни за что не успеем уплыть целыми!
- Какие предложения? - так же тихо спрашиваю я, выцеливая больного, похожего на вожака.
- Давай так. Ты раз лежишь - лежи. Начинай аккуратно стрелять, а я буду вместо мотора. Не дам лодке выплыть на сушу и увезу нас отсюда если потребуется.
Я выбираю новую цель. Вожак ушёл за камень и не появляется.
Лысый, агрессивный обжора выбегает на середину пляжа. Для ходьбы он использует все четыре конечности, в отличие от тех, кто ещё не утратил волосы - они предпочитают ходить ногами, хоть и пригнувшись.
Бах!
Выстрел вздымает столб песка возле его ног, и он падает на землю притаившись. Пытается разобраться, откуда исходит опасность.
Бах!
Второй выстрел проходит точнее, и на бледном боку появляется несколько маленьких дырочек, из которых в ту же секунду начинает вытекать кровь. Обжора подпрыгивает метра на полтора в воздух, визжит, как побитая собака и, расталкивая соплеменников, несётся подальше от пляжа. Я выцеливаю очередную жертву и, подобрав, как мне кажется, лучший вариант, луплю пучком свинцовой дроби прямо в брюхо.
Он, невезучий, задумал посмотреть на нашу лодку и подошёл к самой кромке воды. Снова целая россыпь маленьких отверстий, снова визг, крики и бег с заносами по желтому песку.
Сразу несколько обжор замечают лодку и, подбежав к воде, начинают подпрыгивать на манер встревоженных обезьян. Они кричат и оглядываются, словно призывают на помощь всю стаю. И стая отзывается.
Отовсюду в нашу сторону бегут больные. Они появляются буквально ниоткуда, и с каждой секундой их становится все больше. Некоторые из них бросаются в воду, и я слышу, как начали хлюпать вёсла, кажется, нервы у моего напарника сдали. Он решил уплывать.
- Подожди! Кричу я ему, дай влеплю по ним весь магазин!
Хлюпанье замедляется, и целиться становится удобнее.
Бах! Бах!
Сразу два выстрела достигают цели. Дробь, выпущенная в тело с расстояния в двадцать метров, всегда находит, куда попасть. Хоть одной крупинкой, но зацепится за жертву.
Один больной с разбегу напарывается грудью на выстрел. Со стороны может показаться, что он врезался в невидимую стену, упал навзничь и даже не шевелится. Второму несколько дробинок угодили в лицо, лишив глаз, уха и желания продолжать атаку.
- Ты охренел так мазать?! - кричит на меня Олег, - у них бошки на части должны разлетаться! А ты еле задеваешь!
В этот раз, целясь основательнее, я делаю подряд три выстрела, и три обжоры валятся на землю, корчась от лютой боли и зарываясь в песок. Крики раненых приводят стаю в замешательство. Все, кто бежал к воде останавливаются, а те, кто уже успел окунуться, разворачиваются и, преодолевая сопротивление воды, брызгаясь и спотыкаясь, пытаются выбраться на сушу. Одному из них я попадаю в спину и, видимо, перебиваю позвоночник, потому что он молча уходит под воду, напоминая о себе только крупными пузырями на поверхности и расплывающимся красным пятном.
Следующему выстрел залетает в затылок. На момент попадания он в 15 метрах от кончика моего ствола, и этого расстояния достаточно, чтобы дробь вошла в полную силу, не успев по пути ее растерять. Голова больного взрывается, как арбуз. Красные мясные ошмётки летят вперёд, и некоторые из них даже умудряются долететь до суши.
Ну, хоть какая-то его часть успела выбраться из воды.
Я вынимаю из ружья рожок и трясущимися пальцами запихиваю в него патроны. Вставляю обратно, выпускаю весь боезапас по тем врагам, кто ещё не успел сообразить, что пора прятаться и убиваю ещё четверых. Снова заряжаю и снова стреляю. В этот раз стараюсь попасть в тех, кто прячется за камнями.
Наконец, опустив руку, я не нахожу ни одного патрона и понимаю, что пора сбавить обороты.
- Олег, есть, чем стрелять?
- Осталось штук десять. Не помогает! Смотри, они попрятались за камнями и смогут прятаться там ещё неделю. Ты просрал 20 патронов, а убил их не больше десятка. Никуда они не разбежались! Наш план - кусок дерьма.
- Можно подумать, что если бы я убил 20 штук, что-то бы изменилось, - ворчу я, но понимаю, что Олег абсолютно прав. Так как мы задумывали, на берег нам не прорваться.
Молча мы доплываем до яхты. Ребята сбрасывают трап и помогают забраться на палубу. Они ничего не спрашивают. И так все понятно.
Крики сотен обжор на берегу становятся ещё громче.
- В общем, план такой, - сурово произносит Олег после того, как допивает не отрываясь, полную бутылку воды, - сейчас снимаемся с якоря. Заводим посудину и уходим поглубже. Метров на 200-300. Чтоб животным глаза не мозолить. Затем... Мужчина вдруг замолкает, не закончив и перегнувшись за борт, начинает полоскать в воде ладошки. - Затем идём вдоль берега. До яхт-клуба. -И это... - добавляет он, вздохнув, - все это время не перестаём молиться. Богу... Природе... Инопланетянам-создателям...
Потому что у нас 10 патронов и несколько литров дизеля. Так что, если эти твари, - он махнул рукой в сторону берега, - за нами начнут охотиться - нам конец.
Перед отплытием мы забрасываем в резинку всякого хлама из каюты. Формируем что-то похожее на человеческие фигуры и толкаем лодку в сторону берега. Пусть животные, всем понравилось новое название, отвлекаются на приманку. Лишнее время нам пригодится.