— И его характеристика начинается с: «В нужных местах глохнет и слепнет».
— Совершенно верно, мой мальчик, — и двое собеседников обменялись новыми сдержанными смешками. — А Зоя?
— Что именно, «Зоя»?
— Сильно из-за всего этого испугалась?
— Испугалась?.. — задумался мой любимый. — Надеюсь, что, нет, — я же, откинувшись на спину, вдруг, вспомнила свои собственные ночные умозаключения. И эмоции, волнующие меня гораздо больше визитеров с ножом. Точнее, их, этих эмоций, долгое и томительное отсутствие. — Доброе утро, Зоя.
— О, дитя мое… Она проснулась?
— Да… Сопеть уже перестала.
— А я во сне не соплю! Доброе утро, мессиры!
— Зоя, давайте к нам пить чай! Ваш лекарь уже уехал. А я вот — задержался… Зоя?
— Иду… Мама моя! — и, отдернув балдахин, подскочила. — Меня же к ужину дома ждать будут. А сейчас уже…
— Без четверти десять, — щелкнув выпуклой крышкой часов, оповестил нас магистр. — Прекрасно выглядите, дитя мое.
— Угу. Так я вам и поверила, — попав ногами в брошенные у кровати туфли, просквозила я мимо сидящих за столом мужчин… ну, надо же — и даже в комнате прибраться успели.
А когда вернулась из купальни обратно (действительно, вполне «прекрасная»), меня уже ждал дымящийся чай:
— Зоя, насчет «дома ждать будут»… Я и туда записку послал.
— О-о. Значит, Люса сама сюда прилетит, — с чашкой у рта, вздохнула я. — С кухонным тесаком.
— Люса?.. Это…
— Угу. Она, — и глянула на сузившего глаза мужчину.
— А скажите мне, Зоя: вы видели на территории Ящерки…
— Нет, уважаемый магистр, — не отрываясь глазами от Виторио, отхлебнула я чай. — Сам главный храм уже давно снесен бенанданти. Ведь вы про него?
— Совершенно верно. А вот…
— А на его месте растет огромное дерево. Очень старая яблоня. Правда, там дороги поблизости нет.
— Хобья премудрая простота! Зоя…
— Совершенно верно. То самое… А вы приезжайте к нам в гости. Сами его и посмотрите. Оно в этом году неожиданно отцвело, и мы скоро будем есть красные яблоки.
— Да что вы?!.. Обязательно приеду. Ваш покойный муж, уважаемый дон Нолдо, на мои просьбы ознакомиться со святыней всегда вежливо меня же и «посылал». А тут — такой шанс… Нет, ну, надо же. А ведь я вам когда еще говорил, дети мои…
— Значит, Зоя, «то самое»?
— Угу.
— Все ясно.
— А что тебе ясно?
— Зоя, а скажите еще: когда я пытался найти вас своим путем, вы ведь защиту баголи применили?
— Ну да. Только, я не от вас защищалась: у них там, в Розе Бэй, своей магии понатыкано. Не очень «приятной».
— Ага. А я все думал: почему, как об стену? Любую другую я бы пробил. Кроме алантской, конечно, но эту. Хорошо хоть определил, что вы живы.
— Зоя, тебе домой пока возвращаться нельзя.
— Виторио, у меня — обязательства.
— Вот люди мои из Диганте прибудут и тогда…
— Понятно. И долго мы будем от этой троицы укрываться?
— Пока всех их не переловим, — угрюмо заметил он. — Либо мы, либо власти. И сильно надеюсь, они не умеют так же хорошо маскироваться под местность, как…
— Как я?
— Да. Как ты.
— О-о… Так на чем мы вчера остановились?
— Зоя…
— А вы знаете!.. Дети мои, я, пожалуй, пойду. Виторио?
— Да, магистр?
— Я внизу, в ресторанчике, вас подожду, — очень шустро для своих габаритов, подорвался ученый к двери. Мы же, проводив его взглядом, вернулись на «скрещенные позиции»:
— Зоя, я не буду с тобой снова ругаться.
— Да неужели?
— И у меня к тебе просьба… Я хочу познакомиться с твоей здешней семьей.
— А-а… вот, — мама моя.
— И с твоим ребенком. В первую очередь — с ним. Это…
— Сын.
— Сын? — выдохнул он. — И как его… зовут?
— При крещении нарекли Теодоро.
— Красивое имя… Зоя, — мужчина, вдруг, встал и подошел ко мне. — Ты меня просто послушай, — опустился он на колено. — Когда я вчера говорил про прощение, то имел в виду не сам факт…
— Виторио, да меня никто не насиловал!
— Зоя… я повторяю: я говорил про другое. Про то, что простил бы твое недоверие мне. И я его обязательно полюблю. Твоего сына. Ведь это — твой сын. А потом, у нас появятся и наши общие.
— Это… когда?
— Когда ты выйдешь за меня замуж. Ведь ты же выйдешь за меня? — улыбнулся он. — У меня как раз и поза…соответствующая. Зоя?
— Угу. То есть, да… Только, сначала я вас познакомлю, — и уткнулась в мужской лоб своим. — Я всё-всё тебе расскажу. Всё-всё.
— Это — обязательно… Зоя…
Этот медленный, очень медленный поцелуй не был похож на наш первый — обжигающий, жадный. Но… как долго я его ждала. Чтобы снова почувствовать себя единым, неразрывным существом… И ничего, кроме нас. Во всем мире.