, больше чем к кому либо за всю жизнь. На земле у меня никогда не было таких друзей к которым я испытывал бы такую привязанность и теплоту, даже несмотря на то что Бад не разговаривал, мне казалось он понимал больше чем кто-либо и сказать мог тоже намного больше любого. Я от всей души его полюбил и не знал как быть, если бы вдруг за мной прилетел спасательный корабль, я бы или остался или забрал его с собой, сердце не выдержало бы расставания. Представьте вы заводите домашнего любимца, не важно будь то собака или кот, будь то морская свинка или попугайчик, вы за ним ухаживаете, кормите, поите, купаете, гуляете с ним, привыкаете к его привычкам, а он к вашим, он становится частью вашей жизни, а вы его, вас уже связывает та невидимая сила, которая делает вас одним целым, вы уже не можете друг без друга, вы тоскуете друг за другом когда находитесь на расстоянии, переживаете друг за другом когда один из вас болеет, а иногда бывает когда вы заболеваете, ваш любимец это чувствует и заболевает тоже от переживаний, а те приятные моменты когда вы возвращаетесь домой и ваш любимец с постоянной радостью вас встречает, каждый раз он вас встречает как в первый раз, каждый день радуется вашему приходу с работы или еще откуда не меньше чем вчера или позавчера или неделю назад, эта невидимая сила называется ответственность, мы хозяева, и мы становимся в ответе за тех кого приручили. Иногда я смотрел на ситуацию под другим углом, иногда я чувствовал что не Бад мой любимец, а я его, он был моим хозяином и он был в ответе за меня. Ведь что бы было со мной, если бы он меня тогда в первую ночь моего пребывания на планете не встретил, смог бы я выжить когда бы у меня закончились запасы еды и воды, смог бы я пережить холодные сырые ночи среди враждебных существ? Нет! Не смог! Он был в ответе за меня, так-же как я за него, нас теперь связывала та невидимая сила в значительно большей степени чем обычно, нас теперь объединяла привязанность в значительно большей степени чем привязанность к собаке или кошке, чем к морской свинке или попугайчику, а может даже сильнее чем привязанность к очень близкому и дорогому человеку. Подобные размышления меня беспокоили сначала января, не знаю, может это были какие-то тревожные предчувствия, а может я просто устал и у меня была депрессия. В конце января с депрессии меня вывел раскинувшийся на окраине леса бездонный каньон. Он разделял золотой лес пропастью дна которой не было видно, и шириной метров в двести. Мы попытались обойти его потратив на это три дня, но его конца достичь не смогли. На четвертый день обхода по пути нам попалось дерево растущее на отвесной стене почти горизонтально. Благодаря его впечатляющим размерам, оно могло сойти за хороший мост. Бад двинулся вперед по наклоненному стволу под низким углом время от времени огибая раскидистые ветви, а я вслед за ним. Посреди высота над пропастью каньона внушала благоговейный страх, я все время старался смотреть прямо, только на Бада. Добравшись к горизонтальной верхушке дерева, к другому краю уступа каньона не хватало метров пятнадцать. Тогда Бад немного присел приглашая меня сесть верхом, я понял его задумку и категорически был против. - Бад, видно частые дожди сильно на тебя повлияли - сказал я, но мой спутник был настойчив и уверен в себе, я бы даже сказал самоуверенный, в конечном итоге, я согласился и мысленно попрощался с жизнью. Последние метров тридцать ствол дерева был чистым, разбегу не мешали не ветки не сучки. Я влез моему спутнику на спину, руками как мог вцепился в густую шерсть, зажмурил глаза и лицом уткнулся в лохматую холку, а Бад, набрав стремительно невероятную скорость, оттолкнулся задними лапами и взмыл над неизмеримой пропастью. На мгновенье все замерло в безмолвной тишине, замерла секунда на таймере, замерло моё сердце, замер поток струящейся крови по сосудам, но в следующий момент, Бад уверенно приземлился в метре от края уступа, и только тогда с запозданием или от пережитого шока, меня начало колотить, руки и ноги резко онемели, в глотке пересохло, а пульс было слышно как сильно загромыхал в груди, сонной артерии и висках, будто вот-вот неизвестно из какого места выпрыгнет. Немного придя в себя я сказал - все Бад, достаточно на сегодня да и вообще полетов над пропастями, в следующий раз пойдем в обход, даже если на это уйдет год. Мой мохнатый друг сидел и весело смотрел на меня вывалив зеленый язык. Здесь же мы на краю обрыва подкрепились и вновь вступили в золотой лес. ГЛАВА 9 После виртуозного прыжка через каньон прошла неделя, было начало февраля и мы уже далеко углубились в труднопроходимую чащу. Погода радовала своей тишиной и сухостью, я по привычке делал записи в электронный дневник. За эти четыре месяца, мое лицо покрылось густой растительностью, какую можно было сравнить только с осенней рощей. Видно этот лес покрывал всю планету, я подумал - какой бы был вид из космоса, если бы не плотные облака. Огромный золотой шар среди бесконечной черноты космического пространства, хотя на счет огромный или нет, было еще неизвестно, я не знал истинных размеров этой планеты. Даже луну, наш спутник, кому угодно стоило бы титанических усилий обойти по кругу, ведь 10900 километров - это далеко не вечерняя прогулка с любимой девушкой. Мои размышления были прерваны гулким шумом воды, внимание Бада это тоже привлекло, мы пошли быстрее на звук. Не смотря на оглушительный поток, добираться до места привлекшее наше внимание пришлось часа полтора. Деревья росли так близко друг от друга, что мы только и успевали огибать их то вправо, то влево, я даже успел изрядно вспотеть. Бурление воды стало еще громче, когда вдруг произошел внезапный обвал грунта и я повис в Бадовых зубах над обрывом. Сердце ошалело забилось, а вместе с ним омягло и все тело. Бад подался назад и спустя мгновение вытащил меня обратно. Я несколько минут лежал на спине и приходил в себя. Через десять минут я немного успокоился, хотя все еще трусило, после посмотрел вперед и смог рассмотреть только огромную пропасть, внизу которой господствовал могучий водоворот. -Ну что Бад, давай поднимемся на верх и посмотрим что-же это за очередное чудо природы. Бад быстренько согласился, немного подсел, я вскочил ему на спину и длинные изогнутые когти тут-же вонзились в коричневую кору. Подъем выдался нелегким, исполинские кроны росли вплотную и оказались очень разветвленные и колючие как у терновника. Пока мы пробирались через густо-колючие ветви, я успел исцарапать себе лицо, шею и руки. Баду было чуть проще, густая и длинная шерсть служила ему надежной защитой. Выбравшись наверх, у меня пропал дар речи, скажу честно, Бад и сам пришел в изумление. Открывшаяся нашему взору панорама, поразила своим величием и могуществом, даже не мощью, а именно могуществом. В нескольких стах метрах под нами, на много километров вдаль, грозно шумел черный водоворот. Миллиарды, миллиарды или даже триллионы тонн воды кружили спиралью в безумном танце. Шум, бурление, я бы даже сказал кипение пенистой черной массы напоминал неистовое мычание, рёв и вой многотысячного стада диких животных. Черный поток неудержимой массы с чудовищной скоростью закручивался спиралью в воронку глубиной на сотни метров, а может даже и на километр. В том бурлящем аду, никто и ничто, никакая техника, не смогла бы прожить и несколько минут. Бушующий водоворот, дьявольски куражился в идеально круглом бассейне, диаметр которого достигал почти полтора километра. Поверхность его стен была гладкая и вертикальная из коричнево-крассной породы. Край уступов сферического бассейна, возвышался над кошмарным водоворотом где-то на 50-60 метров. Кромку обрыва обрамляло золотое кольцо деревьев. Фантазия мне тут-же нарисовала отрезанный палец великана гиганта с золотым кольцом. Где внутри отрезанной конечности, черная кровь закручивается спиралью, чтобы свернутся и не вытечь. Одна из ветвей, выступала далеко вперед от края пропасти, но пройти по ней, чтоб оказаться над бурлящей гиеной и посмотреть свирепствующему аду в лицо ни я, ни Бад не осмелились, страх перед могуществом этого явления превозмог. Даже там где мы находились, казалось все вокруг лихорадочно дрожит и вибрирует. Завороженные мы еще были долго, даже когда удалились на несколько километров от водоворота, в ушах стоял шум, как будто бушующий поток в ста метрах от нас. Ночью мы поднялись высоко на дерево в теплое и комфортное дупло. Внутри его было свито из янтарной листвы мягкое гнездышко. Кстати дупло оказалось необыкновенно высоко, почти у самой верхушки. В десяти - пятнадцати метрах от него, ствол и кроны резко заканчивались. Как правило дупла деревьев находились либо посредине или немного выше - это порядком ста- ста тридцати метров, а тут все двести. Угрюмый мрак рассеяли призрачные лучи из вечно-печальных облаков. Они всю ночь ярко озаряли янтарный лес. Не знаю по какой причине, но тогда нам не спалось обоим. То я крутился из стороны в сторону, то Бад не знал как улечься. Тогда мы уселись у окошка нашего ночлега и всю ночь смотрели на золотистый лес в серебристом свете. Вокруг царило безмолвие, не один листоче