Влияние сельского хозяйства на реку сказывается в последние годы все сильнее. Ядохимикатов в воде мы не обнаруживаем, а поступление биогенов — аммиака, фосфора возрастает. От этого в первую очередь страдает водохранилище, оно активнее зарастает водорослями, начинает цвести.
Заведующая водоохранной лабораторией Челябинской опытно-мелиоративной станции З. Ф. Кривопалова рассказала нам:
— Мы определили вклад каждого хозяйства в загрязнение Миасса на участке от Аргазинского до Шершневского водохранилищ, составили специальную карту. Она полностью совпадает с результатами экспедиции. Так, доля совхоза «Аргазинский» составляет 19 процентов. Столько же у «Полетаевского», у которого тянется вдоль берега пашня.
Как помочь реке? Разработаны мероприятия по охране и рациональному использованию водных ресурсов Миасса в зоне сельскохозяйственного освоения, они одобрены облисполкомом. Надо их выполнить. Работы, конечно, много, но затрат особых не требуется. В основном дело сводится к тому, чтобы обваловать фермы и летние животноводческие лагеря, посадить вдоль берегов лесополосы, внедрить безопасные для реки способы обработки почвы.
Иногда удивишься обыденному: река течет по земле, а не «испачкается» — вода в ней чистая и пресная.
Промывая золотые пески, пробиваясь сквозь линзы, жилы, пласты и истоки хрусталя, аквамаринов, топазов, аметистов, рубинов, через яшмовые пояса, встречая на пути железо, титан, медь, молибден, никель, ванадий, неся свои воды среди графита, глины, слюды, гранита, мрамора, талька, известняка, асбеста, — приходит Миасс к Челябинску, ничего не растворив в себе из минералов уральских недр.
А за городом река устало уходит, обремененная всеми ста элементами таблицы Менделеева. И поди разберись, чья это «химия»…
У мостика, выходящего на Свердловский тракт у городских очистных сооружений, Миассу возвращается вода, прошедшая по городским трубам. Здесь встречаются два потока: серая вода, сбрасываемая с очистных сооружений, и рыжая, отданная реке предприятиями. Это место скрыто от глаз высокими кустами. Сквозь заросли бурьяна не пробиться к берегу. Только белые тучи вспугнутых чаек то и дело поднимаются над кустами, чтобы через минуту вновь спуститься к воде.
С навесного моста у деревни Казанцево мы видели мутную, студенистую воду, несущую черные, рыхлые комья и ленивые маслянистые разводы.
Не назвать всех, кто загрязняет реку. Это невозможно. Но все-таки кто-то больше, кто-то меньше…
— На первое место из предприятий, — сказал нам начальник бассейнового управления Иван Тимофеевич Бородатый, — я поставил бы лакокрасочный завод. Большой урон наносит реке городская канализация. И, наконец, ливневка.
Едем на лакокрасочный. Здесь встретились с начальником технического отдела Евгением Петровичем Агаповым и Ниной Федоровной Комельковой, которая заведует сектором охраны природы.
Первое, о чем мы их спросили, — о чувствах, которые вызывает река Миасс.
— Чувство боли, — сказала Нина Федоровна. — И хочется хоть что-то сделать, чтобы она была чище.
Это было сказано искренне.
Следует отметить, что, с кем бы мы ни беседовали, никто ни разу не проявил и тени пренебрежения к реке. Наоборот, все соглашались: Миасс должен быть чистым, все в общем-то признавали свою вину, хотя, разумеется, охотней говорили о проблемах, чем о своих упущениях.
В устах Евгения Петровича и Нины Федоровны чаще других звучало слово «реконструкция»:
— Мы планируем реконструкцию станции нейтрализации, чтобы через два года утилизировать всю гидролизную кислоту.
— Мы хотим приступить к реконструкции цеха тары.
— Реконструкция позволит уменьшить содержание медного купороса в стоках.
Для охраны реки, утверждают наши собеседники, много уже сделано. Устанавливаются учетные приборы потребления воды, ужесточился контроль. Но завод берет воду вопреки запрету бассейнового управления. А запрет объясняется тем, что предприятие не выполняет обещанные и зафиксированные в соответствующих документах мероприятия по сокращению сброса в реку неочищенных стоков.
Мы побывали на станции нейтрализации, в приземистом здании, будто выросшем из кучи хлама и мусора, а также на шламонакопителе — это огромный котлован на берегу реки, почти доверху залитый шламами. Со станции нейтрализации шламы подаются сюда, отстоявшаяся здесь вода по трубе сбрасывается в Миасс. По высокой пожухлой траве пробираемся к берегу, чтобы найти выпуск. (Выпуски, как правило, застенчиво спрятаны, не «афишируются».) Вода сливается чистая на глаз.