Хоть остатки-то бора надо бы беречь.
Только здесь мы поняли, почему начальник областного управления лесного хозяйства В. А. Шубин беседу, состоявшуюся накануне экспедиции, начал именно с пожаров. К сожалению, после нашей беседы случился большой пожар в Брединском лесхозе, да и здесь, в Анненке, огонь не пощадил остатки бора. Несмотря на то, что пожаров с годами меньше, они остаются для лесоводов главной бедой. Обидно, когда за несколько часов из-за нашего бездумного и легкомысленного поведения в лесу огонь превращает в пепел древостой на десятках и сотнях гектаров. Предупреждение «Осторожно с огнем в лесу!» — это все-таки всерьез.
Через много лет после пожара Джабык-Карагайский бор по сути нисколько не восстановился. Лесоводы ежегодно высаживают по 1100 гектаров лесных культур, которые, казалось бы, должны занять уже 11 тысяч гектаров. Но их нет. За десять лет переведено в лесопокрытую площадь всего 400 гектаров. Все остальные культуры погибли.
Почему?
Джабык-Карагайский бор рос и много веков стоял на камнях, на плитняке, покрытом тонким слоем почвы. Этот слой, обожженный огнем, кое-где сдутый, теперь не в состоянии вскормить и поднять высаженный сеянец. Такова первая причина.
Вторая беда — засуха. В этих местах весна и начало лета всегда, почти без исключений, засушливы. Но в последние годы сухие периоды особенно продолжительны. Кроме того, в округе высохли мелкие речушки (крупных нет вообще), родники, влажные низины. Надо полагать, упал уровень грунтовых вод. Ни сверху, ни снизу молодому ростку не перепадает влаги. Не успев укорениться, он гибнет.
Следует признать и то, что сами лесоводы, после десяти лет неудач, так и не разработали технологию посадки лесных культур, которая в этих трудных условиях вывела бы их из тупика, вселив надежду на то, что бор все-таки поднимется вновь. Вполне возможно, они слишком увлекаются вспашкой земель под лесные культуры. Возможно, следовало бы испытать другие способы посадки. Замечено, что самосев приживается лучше. Пробовали рассевать семена, но опять-таки сушь не дает им прижиться… Все говорят о том, что необходим такой способ посадки или посева, который защитил бы ростки от засухи. В конце концов давно можно было пригласить ученых, посоветоваться с ними. Ситуация-то чрезвычайная.
Как ни странно, и местные органы власти нисколько не обеспокоены тем, что работа по восстановлению бора не сдвинулась с места. Местные совхозы никакой помощи лесоводам не оказывают. Мыслимо ли — за одну-две недели высадить восемь миллионов сеянцев! Стремясь взять количеством, лесоводы, разумеется, теряют в качестве. Отсюда низкая приживаемость сеянцев.
Вместо помощи — пастьба скота. Это еще одна причина того, что на месте бора теперь голая, каменистая степь. Когда бор был в силе, скот здесь не пасли, под пологом леса травы росли плохо. А ныне сюда выгоняют на лето 30 тысяч голов.
Может быть, окрестным совхозам выгоднее иметь вместо леса пастбище? Нет, это заблуждение. И чтобы внести ясность, нам достаточно сослаться на один авторитетный документ:
«Следует особо подчеркнуть, что наличие бора определяет многие стороны быта и хозяйства Карталинского района, явно недооцениваемые. Так, с исчезновением (или при значительной деградации) бора снизится уровень грунтовых вод, повысится доля паводкового стока рек и резко упадет их обводненность в период межени, еще более неустойчивым станет режим осадков. В результате упадут и станут еще менее устойчивыми урожаи сельскохозяйственных культур, а также трав на естественных пастбищах и сенокосах.
В связи с этим комиссия по охране природы Уральского научного центра АН СССР настаивает на срочном пересмотре практики использования земель Джабык-Карагайского бора и Анненского лесхоза в качестве пастбищных и сенокосных угодий. Необходимо резкое ограничение выпаса скота, вплоть до полного его прекращения».
Документ подписали председатель комиссии, доктор биологических наук С. А. Мамаев, а также другие ученые: В. В. Ипполитов, Л. Ф. Семериков, Е. М. Фильрозе.
Нельзя, чтобы ближайшая польза заслонила всестороннюю и многолетнюю выгоду, которой одаривает лес земледельцев, лесоводов, всех жителей района самим своим существованием. Дело нашей совести — восстановить Джабык-Карагайский бор, возродить его в том виде, в котором он простоял на радость людям много столетий.
…Мы возвращались на закате. Было такое ощущение, что пересекли холмистую степь, над которой раскинулось огромное, еще высвечиваемое лучами солнца небо, и вдруг у самого Анненского, где сохранилась полоска бора, нырнули в его темень и попали в другой мир — истинно лесной…