Пастьбу скота в лесу, тем более молодом, объяснить можно, но нельзя оправдать. Вы знаете, дорогой читатель, главную обиду лесоводов, которую они высказывали нам, будто сговорившись, в разных лесхозах?
— В райисполкомах, — говорили они одно и то же, — нас никогда не спрашивают, где, сколько, когда и как посадили лесных культур. Это никого не интересует. Если нас и вызывают в кабинеты, то по одному вопросу: сколько кварталов отдашь под пастьбу?
Разумеется, повышать надои надо. Но почему за счет леса? Не потому ли в совхозах и колхозах распахивают и засевают собственные пастбищные угодия, не беспокоятся о кормлении скота в летние месяцы, что знают — можно поставить соответствующие органы перед фактом: пасти негде, выделяйте кварталы. И им выделяют, только бы не испортить завтрашнюю сводку. Известно, однако, что скот надо содержать на своей, а не на чужой земле. Никто ведь не требует отдать пастбища соседнего совхоза. А пастьба в лесу давно уже стала не исключением, а правилом. На основании какой логики и каких законов?
Это тем более непонятно, что лес — уже сказано — помощник земледелию.
А скот действительно вредит лесу. И не только вытаптывает, он заражает его вредителями.
В северных районах мы о вредителях леса не слышали ни слова. Нет там такой беды. А на юге…
— На основе наших материалов уже пять диссертаций защитили на вредителях леса. И отбою нет от новых исследователей. Потому что вредителей у нас — каких угодно, — сказал нам Чирков. И показал шелкопряда в спичечном коробке. И кивнул на стену, где выставлены напоказ пришпиленные к ватману насекомые…
Степной лес живет на пределе своих возможностей. Ему трудно противостоять нашествию жуков и гусениц. Однако его спасители обнаружились именно среди насекомых. Это — муравьи.
Мы, разумеется, не могли миновать Белый колок, где недавно открыта колония рыжих муравьев, объявленная заказником. В березовом лесу на площади 65 гектаров специалисты насчитали 2925 муравейников. Такого скопления, по крайней мере до сих пор, нигде в области не известно. Едва ли не под каждой березой — темная коническая куча. Иные из них высотой в человеческий рост. На стволах деревьев хорошо заметны тропы муравьев. Кажется, природа взялась спасать сама себя, давая человеку пример для подражания. Лес здесь чист, никаких вредителей, березы под охраной муравьев чувствуют себя превосходно. Остается пока загадкой, почему именно здесь защитники леса расплодились в таком количестве. Наблюдения покажут, как насекомые поведут себя дальше — расширят ли они границы обитания, поселясь в окрестных лесах, или останутся только в Белом колке.
К сожалению, колонии муравейников тоже вытаптывает скот. В наше время, когда все большее предпочтение отдается биологическим методам защиты леса, наш долг — сохранить Белый колок нетронутым. Пастьбу скота здесь следует расценивать не иначе, как злостное браконьерство.
В лесах Брединского района нет сплошных рубок, нет таких лесосек, какие мы видели на севере области. До ближайшего леспромхоза отсюда сотни километров. Наверное, поэтому именно здесь (а не на севере) мы находили настоящие боры, возраст которых перевалил за сотню лет, а отдельные деревья и того старше. Находясь в таком бору, трудно поверить, что вокруг него равнинные степи, продуваемые сухими ветрами.
Один из редких объектов на нашем пути — лесной кордон с избой лесника. Еще до начала экспедиции было решено побывать на кордоне, да все не удавалось: мало их осталось. Большинство лесников живет теперь в селах, и это не просто смена места жительства. На кордоне лесник круглосуточно на службе у леса, а теперь он, как и все мы, проводит там только рабочую смену. Все остальное время лес как бы уже без хозяина.
Лесника Гаврилы Гавриловича Плотникова на месте не оказалось — сгребает сено на лесном покосе. Пока не подъехал, его жена Лидия Ефимовна приглашает осмотреть избу.
Давно, видно, ее ставили. Потемнели беленые стены, скрипят половицы, покосилась печка. В горнице потрескался потолок. На стенах — выцветший коврик и репродукции картин на лесные темы: «Три охотника», «Аленушка», «Иван-царевич и серый волк».
Лидия Ефимовна показывает в окно: подъехал на конных граблях хозяин. Гавриле Гавриловичу пятьдесят пять, он худощав, лицо загорелое. Не спеша показывает свое немудреное хозяйство.
Рядом с избой — рубленный из сосновых бревен сарай с синей дверью. Он обшит жердями. Зимой между ними и стеной набивают солому. Без нее тепло уже не удержится. В нем лошадь, три коровы, теленок и козел. Была еще коза, да на днях задрали волки, а козленка утащили. От них лесник ночью ставит на окно зажженную керосиновую лампу, только не всегда помогает. Есть у него ружье, но нет добрых пыжей, а бумажными стрелять боится — пожар можно сделать.